Стадиону быть нельзя протестовать?

Как в принципе родилась идея этого проекта?

— Не сказать, чтобы случайно, но мы не шли к этому целенаправленно. Просто в какой-то момент с разных сторон начали слышать сетования родителей по поводу того, что их детям приходится заниматься футболом в не самых пригодных для этого условиях. Стали исследовать тему. Оказалось, что в дополнение к этому иркутские команды не могут перейти в более высокую лигу, потому что наличие стадиона такого уровня в городе — обязательное условие. Нет стадиона — нет «повышения». Как-то вот это всё сложилось и привело нас к мысли: а что, если стадион всё-таки появится?

Но разве обязательно для таких задач строить целый стадион? Почему не подойдёт просто просторный зал какой-то?

— Дело в том, что футбольные школы нацелены на поиск и воспитание будущих профессиональных футболистов. И чтобы стать таковыми, ребятишкам надо тренироваться на полноценном футбольном поле. Отправляя их в даже просторный спортзал, вы как будто предлагаете тренироваться игре в большой теннис за столом для пинг-понга.

Однако на стадионе будут не только тренироваться ребятишки — здесь будут проходить различные соревнования: всё-таки 3 тысячи мест на трибунах… Я так понимаю, это тоже один из доводов противников проекта: что во время мероприятий тут будет шумно и очень много машин.

— Как я уже сказала, наличие стадиона вместимостью от 3 тысяч мест — обязательный критерий для перехода наших, иркутских команд, в более высокую лигу. И обязательное условие для любого города страны, который претендует на возможность принимать у себя соревнования всероссийского уровня. И первое, и второе — признак развития города. Надо, наверное, ответить себе на вопрос, в каком городе мы хотим жить, в каком городе будут жить наши дети — в унылой серой провинции, где ничего не происходит, или в уверенном в себе сибирском городе с обилием различной «движухи»?

Но шум…?

— Как я выяснила в разговорах с жителями Академгородка, многие опасаются, что наш стадион будет издавать шум так же, как ледовый дворец. Но во дворце источник шума — лёдогенератор. У нас-то его нет… Что до шума от мероприятий — с учётом места расположения стадиона жители района могут быть спокойны: даже во время мероприятий (которые, кстати, будут проводиться в урочное время) беспокойства для них не будет.

А ещё местные жители волнуются по поводу транспортного вопроса. Адекватных подъездных путей к площадке будущего стадиона сейчас нет, и жители опасаются, что все приезжающие на стадион будут бросать машины внутри дворов.

— С парковкой проблем нет. У нас в проекте собственная парковка на 230 мест, плюс есть договорённость с администрацией о том, что мы сможем использовать парковку, сделанную к Чемпионату мира, который у нас так и не состоялся. В общей сложности это порядка тысячи парковочных мест. А вот непосредственно с развязкой сложность есть, да. Её однозначно надо модернизировать. Будем делать это вместе с городом.

Так, может быть, было проще «приземлить» проект на другой участок?

— Решение о месте размещения было принято не просто так, не случайно. Во-первых, ещё с советских времён у всей этой локации зафиксировано предназначение «размещение спортивных объектов». Во-вторых, мы вместе с администрацией города осмотрели буквально каждый квадратный метр земли в городе. Единственная альтернатива ¬— окраина Ново-Ленино. Очевидно, что с точки зрения транспортной доступности этот вариант не подходит ни для родителей маленьких футболистов, ни для болельщиков больших соревнований.

Светлана Борисовна, а что скажете по поводу слухов, что протестное настроение местных жителей некоторые политические игроки хотят использовать в своих целях, в контексте грядущих выборов в Думу города?

— Ничего про это не знаю и, честно говоря, не очень хочу. Мы вне политики. Мы хотим, чтобы детям было где тренироваться.

Сколько денег из бюджета города и области будет потрачено на реализацию проекта?

— 0 рублей. Ни копейки. Мы вкладываем собственные средства — поверьте, огромные, — чтобы реализовать проект.

Но тогда в этой ситуации вообще непонятно, из-за чего же весь сыр-бор?

— Я думаю, что это просто потому, что есть отдельные выступающие, которые говорят очень громко. И в итоге иркутяне слышат эти выступления, но не знают всех деталей про проект. Поэтому я вам очень благодарна, что вы решили поговорить со мной. Ведь что у нас сейчас с вами получилось? — Диалог! И всем нам нужен диалог: когда люди нормально разговаривают, они не только говорят своё мнение, но и слышат позицию второй стороны. Тогда отдельным личностям, чьи бизнес-интересы важнее, как они считают, появления тренировочной базы для тысяч маленьких иркутян, люди перестанут верить безоговорочно.

Максим Клинкер