Женская колония: взгляд изнутри

Вне пространства и времени

Поселок Бозой — место само по себе удивительное. Находится он, как кажется, в абсолютной невесомости, нигде. Путь от Иркутска занимает около полутора часов езды мимо пастбищ, равнин, небольших холмов. Через полчаса дороги глаз ищет, за что зацепиться, найти ориентиры. Пейзаж, как поставленный на повтор кадр, угнетающе однообразен.

Сам поселок — небольшой клочок земли, просматриваемый насквозь, застроенный неприглядными бараками и домиками. Ни центрального водоснабжения, ни канализации здесь нет. Зато есть «градообразующее предприятие»: две женских колонии ровно посередине поселка и на отшибе — колония-поселение для женщин и мужчин. О жизни колонии № 11 поселка Бозой читайте в репортаже корреспондента IRK.ru.

Между стереотипами и реальностью

Ехать в женскую колонию человеку неподготовленному страшно. Что мы знаем о жизни за решеткой? Представляются замученные женщины с короткими стрижками, мешковатые одежды, стражники на каждом шагу и полная безысходность. Увиденное поразило несоответствием ожиданиям.
В колонию проходили через несколько решеток, которые открываются только по очереди. Вещи забрали, сотовая связь на территории колонии запрещена. Взять с собой разрешили диктофон, фотоаппарат и ручку с блокнотом.

Еще до входа на саму территорию зоны нас встретила Татьяна Фролова — начальник колонии. Время от времени к ней в кабинет с вежливым стуком заходили женщины в платочках и отчитывались, приносили бумаги, о чем-то советовались. Женщины выглядели опрятно: легкий макияж, маникюр, выглаженная форма. Сначала подумалось, что это служащие зоны, бухгалтеры или прачки, но, позже выяснилось, что заходили заключенные.

Татьяна Фролова — начальник колонии

Плакат с жизнеутверждающим призывом

Социальная реклама на территории колонии

Рядом находится церковь

На немой вопрос — почему заключенные ни капли не соответствуют образу «зечек», Татьяна Витальевна улыбнулась: «Женщины и на зоне должны оставаться женщинами. Потом они выйдут в мир, и наша задача — научить их быть полноправными членами общества. Поэтому за неряшливость их наказывают».

Женские колонии не делятся по видам режима на общие, «строгачи» или особые, а значит, здесь сидят все вместе — убийцы и мелкие воришки, наркозависимые и крупные дилеры, бывшие сотрудники органов и женщины, скрывающиеся от правосудия десятилетиями. При распределении учитываются состояние здоровья и личные качества.

Заключенные живут в разных корпусах и делятся на категории: больные, инвалиды и пенсионеры отделены от бывших сотрудников органов; те, кто показывают положительные результаты и хорошо себя ведут, никак не сталкиваются с нарушителями режима исправительной колонии. А те, кто недавно прибыл сюда, занимают секции «с обычными условиями содержания», то есть ни поблажек, ни ограничений для них пока нет. Каждый корпус — отдельно взятый микромир, огороженный забором, со своими надзирателями.

Рядом с корпусами и на общих территориях колонии заключенные высаживают цветы и облагораживают территорию колонии. Кругом поделки из подручных материалов — разноцветные домики, персонажи детских сказок, украшения. Сами клумбы выглядят как дипломные работы ландшафтных дизайнеров: встречаются альпийские горки, клумбы в виде стрекоз и даже зеленые скульптуры. У каждой секции стоит беседка, в которой женщины общаются и отдыхают. При виде незваных гостей-журналистов и начальницы колонии женщины встают и приветствуют нас «по форме», а потом стараются поскорее отвернуться, спрятаться друг за друга. Такая известность им не нужна.

Весь этот антураж никак не укладывается в страшное слово «зона», которое в нашей стране вызывает ужас на генетическом уровне. Слишком тут уютно, до педантизма чисто. Татьяна Витальевна сетует: «Выходит про нас статья, а потом начинаются жалобы — что это у вас лучше, чем в детских домах и домах престарелых? Курорт, а не зона». И тут же поясняет, что зона живет строго по законодательству. Никаких поблажек у здешних заключенных нет, никто их с ложки не кормит. И наказывают, конечно, за провинности.

За газоном на территории колонии тщательно следят

Место отдыха

Разноцветные клумбы приветливо улыбаются

Вплоть до 2011 года в колонии, здесь не было ни туалетов в корпусах, ни водоснабжения. Женщины сами ежедневно носили воду для себя и для обслуживания всего учреждения. За несколько лет непрекращающихся ремонтов жуткие условия устранили. Да и не должна женщина, отбывая наказание, надрываться и гробить здоровье. Это ведь не смертный приговор, и пусть здесь не сладко, но для многих жизнь после зоны продолжается.

Есть женщины в русских колониях

Окончательным потрясением стало посещение столовой. Управляющая кондитерским цехом — бывшая наркобаронесса, которую правоохранительные органы не могли поймать 18 лет. От фотографий и упоминания своего имени в статье она, как и подавляющее большинство женщин, отказалась. Некогда она сотнями килограммов доставляла и распространяла наркотики по Иркутской области. Попав за решетку, долго демонстрировала буйный нрав: отказывалась от работы в цехах, скандалила, хамила сотрудникам и начальнику колонии. Потом была направлена в кондитерский цех, и теперь с удовольствием стряпает пирожки и очень вкусные сладкие пирожные.

Вообще, диссонансов здесь более чем достаточно. Милые улыбки легко сочетаются с тяжелым взглядом с прищуром, от которого становится не по себе, очень приветливое отношение и вежливость — а за плечами преднамеренное детоубийство. К милым радушным хозяюшкам не хочется поворачиваться спиной: дают о себе знать инстинкты, которые сильнее разума.

На кухне работа кипит

Сладости

Эклеры с заварным кремом

Библиотека в ярком дизайне

В столовой

Умывальная

Мы пришли в корпус, где сидят бывшие сотрудники органов. Они очень отличаются от обычных заключенных: чувствуется образованность, воспитание и высокая самооценка. Встречала нас ответственная за работу своего подразделения заключенная. Она рассказала о вязальном цехе, где заключенные вышивают крестиком цветочные и библейские мотивы, со всеми познакомила. Опять возникла мысль — может, не заключенная, а сотрудница? Выдавала ее только форма одежды. Выяснилось, что эта красивая и общительная женщина осуждена повторно за махинации с нефтью на 7 лет.

В колонии очень много цыганок. Держатся они сообща, ни о каком раскаянии и речи не идет. Подавляющее большинство из них торговали наркотиками. Обычно это выглядит так: женщина работает «в полях», а мужчина этим руководит. Они не лукавят, не улыбаются, не стремятся кому-то понравиться, для них все происходящее вокруг — нормальная череда жизни, еще один логичный виток спирали. Они выйдут и начнут заново, выбора у них нет.

Глядя на заключенных, которых здесь почти 900 человек, задумываешься: многим здесь лучше, чем на воле. Не получится у них «заново» начать, они не приучены ценить то, что есть: возможность работать, учиться, они не социализированы. Такие выйдут и рискуют попасть в соседнюю 40-ю колонию для тех, кто отбывает повторные сроки.

Но есть и другие. Сильные и страдающие. Не нужна им клетка, будь она хоть золотой. От них исходит жизнь и боль от того, что они здесь находятся. И верится, что у них есть шанс в будущем перешагнуть через клеймо бывшей осужденной и начать с чистого листа. Вот для них и трудятся все работники колонии. Здесь женщины могут получить аттестат и профессию, многому научиться.

Одна история

В колонии есть и салон красоты. Женщины должны приводить себя в порядок. Татьяна Витальевна прокомментировала на входе: «Единственная официальная работница парикмахерской — профессиональный парикмахер. Только поработать по профессии ей не удалось».

Войдя в помещение, я увидела девочку. Совсем юную, может быть, лет 22-х. Она смотрела на нас большими добрыми глазами. Как мне почудилось, правда, добрыми. Невысокого роста, вся в веснушках, очень красивая и молодая, она резко отличалась от тех, кого я видела здесь до этого. Она первая, к кому у меня сразу возникло сочувствие.

В прачечной сушится чистое белье

Ряды швейных машинок

За работой в швейном цехе

Вышивка бисером руками осужденных

В спальне чисто и опрятно

Девушка рассказала о своей работе, показала инструменты и журналы записи. Сразу стало ясно, что она по-настоящему любит свое дело, увлеченно и с любовью говорит о нем. На вопрос, как она сюда попала, девушка осеклась, но произнесла: «Статья 105, 1 часть». В Уголовном кодексе значится — убийство, совершенное без смягчающих и отягчающих обстоятельств.

На последующую просьбу рассказать, как это случилось, девушка выдавила из себя: «Я защищала мать», — отвернулась к окну и расплакалась. Больше вопросов задавать я не стала.

После парикмахерской мы прошли в швейный и раскроечный цеха, побывали в корпусе для пенсионеров и инвалидов. На этом посещение колонии закончилось.

Во всех нас есть пресловутый инь и ян, хорошее и плохое. Всем нам иногда хочется попроще, получше устроиться, извернуться — и вот кто-то начинает торговать наркотиками, воровать нефть и брать крупные взятки. И с каждым может случиться так, что в один момент эмоции необратимо возобладают над разумом — тогда появляется статья «Убийство, совершенное без смягчающих и отягчающих обстоятельств». У кого-то не находится сил бороться — появляются алкоголь и наркотики и все, что с ними обычно связано. Единственное, что мы можем попытаться сделать, — стараться быть лучше, хранить в себе любовь к настоящей честной жизни. На воле.

Екатерина Волгарева, ИА «Иркутск онлайн»
Фотографии — Илья Татарников