Разговор с сестрой милосердия и священнослужителем о богадельне в Иркутске, доме милосердия и работе в хосписе

С отцом Дионисием мы встретились в доме милосердия, который несколько лет назад был открыт при Покровском храме в селе Пивовариха. Двухэтажное здание возвел тогда еще настоятель этого храма протоиерей Александр Василенко, именно по его инициативе был создан социальный отдел Иркутской епархии. А три года назад настоятелем стал его сын иерей Дионисий.

Отец Дионисий рассказал о своем пути к вере и священству: изначально он учился в химико-биологическом классе общеобразовательной школы и планировал связать свою жизнь с медициной, но потом решил идти по стопам отца и поступил в Тобольскую духовную семинарию. Его христианский путь начался со служения в храме Воздвижения Честного Креста Господня. Пока учился в школе, был алтарником, затем служил дьяконом, потом священником в Крестовоздвиженской церкви, а три года назад с благословения митрополита Иркутского и Ангарского Максимилиана стал настоятелем Покровского храма и возглавил отдел социального служения и благотворительности. «Мы помогаем всем, кому нужна помощь, людям, оказавшимся в тяжелой жизненной ситуации, — беременным женщинам, мамам с детьми, бездомным, одиноким старикам», — говорит отец Дионисий.

К нам присоединилась старшая сестра милосердия Елена Станкевич. Поставив на стол тарелку с домашней выпечкой и разлив по кружкам горячий кофе, она присела за стол. На ней — темное платье и белоснежный головной убор с красным крестом — символом христианской любви. Она чувствует себя неуютно перед фотокамерой, но, когда заходит разговор о ее подопечных, забывает о ней. Как оказалось, Елена уже больше 20 лет заботится о других людях: помогает в богадельне (православный приют для бездомных и инвалидов. — Прим. ред.), ухаживает за пациентами в хосписе при больнице №7, готовит и раздает обеды в социальной столовой, которая находится на улице Сурикова, 13 в Иркутске.

— Но мы не монахини, мы — сестры милосердия, люди, выбравшие для себя путь помощи другим, – добавляет Елена.

Елена, а когда и как вы пришли к сестринству?

Елена: В 2001 году. Я всегда была близка к Господу, ходила в храм. Моя крестная — монахиня в миру, из-за сахарного диабета потеряла ногу, поэтому живет не в монастыре, а дома. Она всю жизнь пела на клиросе. Но воцерковилась я позже, когда у моей подруги заболела дочь, и я вместе с ней стала чаще ходить в храм Ксении Петербургской, который находится возле Ивано-Матренинской больницы. Тогда от настоятеля узнала, что больнице требуется помощь по уходу за отказными ребятишками, а также за больными детьми из детских домов — и вместе с другими женщинами из храма стала помогать ухаживать за ними.

Но я не смогла долго работать с детьми, это очень тяжело: ты побудешь с ними, уходишь, а они не отпускают, за одежду хватаются, мамой называют. До сих пор вспоминаю, и слезы наворачиваются. Поэтому стала помогать взрослым пациентам хосписа. Поначалу сложно было, там смерть всегда рядом. Людям нужна помощь, если не в физическом плане, то в духовном — рядом постоять, поддержать, помолиться. Многие из тех, кто там находится, хотят покреститься, исповедаться и причаститься, и мы помогаем в этом. Но, повторюсь, в первую очередь мы там для ухода за больными.

Отец Дионисий: Дело сестер — милосердная и самоотверженная помощь нуждающимся, это их первая и основная обязанность. Вторая — внешним видом, поведением и добрым словом проповедовать Христа. Глубокие богословские вопросы сестры не поднимают, так как для этого нужны определенные знания. Те сестры, которые изучили Катехизис (изучение основ христианской религии и вероучения человеком, готовящимся принять крещение и стать членом Церкви. — Прим. ред.), могут что-то рассказать о церкви, ее таинствах, загробной жизни и молитве. Но какие-то сложные темы все-таки лучше обсудить со священником.

Там ведь находятся и одинокие паллиативные пациенты?

Елена: В хосписе несколько отделений, в одном из них лежат одинокие пациенты, чаще, конечно, это старики. Всем нужна помощь, особенно лежачим больным — там почти все такие, а медперсонала не хватает. А ведь за лежачими больными нужен постоянный уход: сменить белье, памперсы, умыть, протереть, подстричь, обработать пролежни, проследить за приемом лекарств, сменить перевязку. Да и просто разговариваем с ними, ведь иной раз требуется поддержать их молитвой или добрым словом.

Когда вы стали помогать людям, еще ведь не было в Иркутской области сестричества?

Елена: Нет, не было, по сути, мы уже тогда были неофициально сестрами милосердия, сестричество появилось позже. Прошел молебен, мы дали обет, и нас посвятили в сестры милосердия.

А в детский хоспис вы ездите?

Елена: Нет, для меня это эмоционально слишком тяжело. Я помогаю во взрослом хосписе, по сути, выполняя обязанности санитарки. Знаете, как однажды сказала мне директор учреждения: «Вы не можете говорить с человеком о Боге, пока у него грязный подгузник». И это так и есть.

Отец Дионисий: Вот уже пятнадцать лет я являюсь участником мужского епархиального хора «ЗнАмение». Вместе с иркутской шоу-группой «Мимино», руководителем которой является наш прихожанин Евгений Смирнов, мы в Рождество Христово, Пасху и в День защиты детей посещаем Областной детский хоспис. Рассказываем о сути церковного праздника, поем народные, детские песни и дарим подарки. Уходящих деток много. Родителям очень трудно, им важно побеседовать со священником, задать вопросы, исповедоваться. Это уже бывает после концерта, отдельно в палатах, где лежат детки, которых невозможно принести в общий зал. Знаете, очень запомнилась одна маленькая девочка, у которой была неоперабельная опухоль головного мозга. Самое печальное, что опухоль была доброкачественная, но ей не смогли помочь.

У нас в приходе есть семьи, которые потеряли своих ребятишек, в том числе и после онкологических заболеваний, и далеко не все были верующими до того, как заболели дети. Вообще чаще приходят в храм и воцерковляются из-за проблем, болезни или горя потери, меньше — от радостных событий и с искренней благодарностью Богу. Родителям сложно смириться с потерей своего ребенка, и в этом мы также им помогаем — утешением, молитвой, учим правильно понять и принять волю Божию.

Епархия также организовала богадельню для людей, оказавшихся в тяжелой ситуации. Кто ее постояльцы?

Елена: Богадельня появилась вскоре после того, как мы стали помогать в хосписе, — это две большие квартиры в жилом доме. Все началось со знакомства с одной женщиной, которая в аварии потеряла ногу, после больницы ее направили в хоспис восстанавливаться, так как идти ей было некуда. После выписки мы ее забрали, и она жила при храме. Потом из хосписа выписали еще одну одинокую женщину, днем она была со мной, на ночь я ее пристраивала по знакомым. И тогда мы решили открыть богадельню именно для таких людей.

У нас в основном живут старики, и только единицы из них получают пенсию, большинство вообще не имеют документов или живут с паспортами СССР. Одна из старожилок богадельни — 69-летняя бабушка. Мы в 2009 году забрали ее из хосписа, идти ей было некуда. В паспорте у женщины стояла отметка, что ее в 2004 году выписали из квартиры, но как это произошло, она не знает. Какое-то время жила на улице, спала в коробке, пыталась работать, но наладить жизнь не смогла и попала к нам.

Много было постояльцев?

Елена: Много, всех уже и не вспомнишь. Кто-то смог встать на ноги и наладить свою жизнь, а кто-то и умер в стенах богадельни — разные случаи были. Среди постояльцев были и те, кто возвращались на улицу, и чаще это, конечно, пьющие люди — таких, к сожалению, больше. Но есть и хорошие истории: как-то у нас жила пара — мужчина, передвигавшийся на костылях, и женщина, у которой были ампутированы части стоп. Они у нас пожили какое-то время, окрепли, съехали, потом поженились и ребенка родили.

Наверное, очень тяжело, когда умирают те, за кем вы ухаживали, о ком заботились?

Елена: Да, эти люди запоминаются чаще других.

Но у нас были случаи и исцеления от смертельных болезней, таких постояльцев хорошо помню. Например, несколько лет назад в богадельне жил дед Николай с диагнозом ВИЧ. Его не брали ни в один дом престарелых из-за его заболевания, сын не хотел заботиться об отце, мы забрали его к себе. Он поселился у нас и параллельно проходил лечение в православном реабилитационном центре, который открыл несколько лет назад настоятель храма Веры, Надежды, Любови и матери их Софии — отец Владимир Кокорин. Николай поменял образ жизни, исповедовался, и при очередном исследовании ВИЧ у него не обнаружили. К сожалению, он умер в возрасте 87 лет. И таких случаев было несколько.

Были моменты, когда находились родственники постояльцев и забирали их к себе?

Елена: Нет, хотя у многих есть родные. Однажды к нам попала пожилая женщина после инсульта, которую в богадельню привез сын. У мужчины семья, и он не мог или не хотел забирать ее к себе. Она прожила у нас несколько лет, он периодически интересовался ее состоянием, но не приезжал. Она так у нас и умерла.

Алкоголикам, которые к вам попадают, можно помочь?

Елена: Если они этого хотят, помогаем. Но чаще они уже пьют не из-за каких-то причин и жизненных обстоятельств, а потому что страдают хроническим алкоголизмом, и от этой зависимости избавляются только единицы — через молитвы, исповедь и воцерковление.

Кто приходит в сестричество и зачем?

Елена: Совершенно разные люди, чаще это прихожанки храмов, и сестричество — это не основная их деятельность, у них есть работа и семья, а помогают они людям из милосердия на безвозмездной основе несколько раз в неделю. Вера без дела мертва (слова апостола Иакова. — Прим. ред.), и для нас сестричество — это один из способов выражения любви к Господу и людям.

Отец Дионисий: В мае я пригласил московских сестер милосердия из Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению, которые провели четырехдневный курс для прихожанок Покровского храма, после чего они получили квалификацию «Младшая медицинская сестра по уходу за больными». И теперь они могут также ухаживать за больными в том же хосписе, не мешая при этом медикам делать свою работу.

А братья милосердия у вас есть?

Отец Дионисий: Братьев милосердия — нет. Но есть волонтеры-мужчины, которые помогают при необходимости, так как иногда сестрам тяжело переодеть и помыть тучных лежачих больных.

Есть ли необходимость в строительстве отдельного здания для богадельни?

Отец Дионисий: Конечно, такая необходимость есть. Возможно, когда-то, если Бог даст, появится отдельная богадельня, в которой нуждающимся будет оказываться вся необходимая помощь — и юридическая, и медицинская, и психологическая. В Москве есть такой пример — православный центр помощи бездомным «Ангар спасения». Это большой социальный центр, в котором принимают всех, кому нужна помощь, хотелось бы, чтобы у нас появился такой.

Елена: В муниципальные дома престарелых попасть сложно — очередь большая, а одиноких пожилых людей много.

Сейчас мы находимся в доме милосердия, когда он был построен?

Отец Дионисий: Дом милосердия возвели по инициативе отца Александра, как кризисный центр для мам, попавших в тяжелую жизненную ситуацию. Его строительство началось почти сразу после начала возведения храма в 2007 году. В разное время у нас здесь жили до 20 женщин с детьми. Чаще всего к нам приходят женщины, пострадавшие от домашнего насилия. Обращаются и молодые беременные женщины, которые хотят сохранить ребенка, но у них нет жилья, работы и просто поддержки со стороны близких. Были случаи, когда они жили в доме милосердия всю беременность, рожали, потом еще находились здесь с малышами и уходили, когда уже устраивали свою жизнь.

Елена: Мы находимся далеко от города, поэтому не всем удобно сюда ехать, да и не все хотят: алкоголь и курение здесь запрещены, есть определенные правила поведения, которым не все хотят следовать. Но тем, кому действительно нужна помощь, мы помогаем и в городе — и деньгами, и вещами, и советом.

Анастасия Маркова, IRK.ru
Фото Маргариты Романовой

Анастасия Маркова, IRK.ru