«Мамочка, не отдавай меня». У семейной пары из Иркутска отобрали приемного ребенка, которого она воспитывала пять лет

История записана со слов Марины и Михаила Б. Все копии документов, ответов и распоряжений, о которых идет речь в статье, находятся в распоряжении редакции.

Уже две недели Марина и Михаил Б. не видели свою пятилетнюю дочку Полину (имя изменено. — Прим.ред.), которую взяли под опеку в двухмесячном возрасте. Что она сейчас ест, хорошо ли спит, всегда ли носит очки, которые ей необходимы из-за врожденного заболевания, они не знают. С тех пор как девочку передали биологической матери, они о ребенке ничего не слышали: ни на смс, ни на звонки женщина не отвечает.

Марина и Михаил встретились 27 лет назад. Влюбились друг в друга; как положено, сначала встречались, потом поженились. Мечтали о детях, но своего ребенка родить не смогли. В течение нескольких лет ходили по врачам, делали ЭКО, но все безрезультатно. После очередной неудачной попытки решились на усыновление. Пришли в городской отдел органов опеки и попечительства на улице Академическая в Иркутске и написали заявление. После того как пара прошла обучение в школе приемных родителей, успешно сдала экзамены и собрала все необходимые документы, в январе 2017 года их как кандидатов поставили в очередь на усыновление, и стали ждать.

Через несколько месяцев тишины пара самостоятельно поехала по приютам Иркутской области — были в Усолье-Сибирском, Ангарске, Улан-Удэ, Усть-Орде. Но поиски ребенка оказались безрезультатными, и они вернулись домой к своей обычной жизни. Спустя почти год им позвонили и сообщили радостную новость: есть полуторамесячная девочка, которой нужна семья. И Марина с Михаилом тут же поехали в Ивано-Матренинскую больницу, чтобы познакомиться с малышкой.

— Нам сказали, что мать девочки — гражданка Таджикистана, она оставила дочку в роддоме сразу после рождения, — вспоминает Марина. — Об отце не было никакой информации. В свидетельстве о рождении в графе «мать» и «отец» стояли прочерки.

После этого семье в опеке выдали направление в больницу на десять посещений для знакомства с ребенком. Марина с улыбкой вспоминает, как впервые взяла на руки девочку, а Михаил спешит показать фотографию с их первой встречи с дочкой. «В первый день мы с ней были 15 минут, во второй — чуть дольше», — вспоминают они.

— Поначалу боялись даже держать ее, она казалась такой хрупкой. Всматривались в ее глазки, пытаясь понять — наша или не наша, — улыбаясь, рассказывает Марина. — И поняли — наша.

Когда пара пришла в третий раз повидаться с ребенком, им сообщили, что в больницу пришел мужчина, который заявил, что является отцом ребенка, поэтому их не могут пустить к малышке, пока не разберутся в ситуации. Однако через несколько дней в опеке их заверили, что все в порядке, можно и дальше посещать ребенка.

Еще через одно посещение Марине и Михаилу предложили забрать ребенка домой. «Можете прямо сегодня», — сообщили им. Сначала пара растерялась, ведь они не успели купить необходимые вещи для ребенка, поэтому, попросив день на подготовку, поехали по магазинам. У малышки были врожденные заболевания, но Марину и Михаила и это не испугало: 8-го декабря они забрали девочку из больницы домой, оформив предварительную опеку. Для заключения с органами опеки постоянного договора уже собранный пакет документов необходимо было только обновить, что они и сделали, — и в феврале 2018 года они стали полноценными опекунами девочки.

В августе 2018 года пара получила судебную повестку на заседание по иску биологических родителей девочки: Марину и Михаила в качестве третьих лиц вызвали в суд по делу о расторжении договора об опекунстве. Тогда семья и узнала о существовании биологических родителей, которые намерены забрать девочку и увести ее в Таджикистан. Им отказали, так как иск был неправильно составлен, кроме этого, родители девочки не были в браке, и отцу предстояло пройти ДНК-экспертизу, чтобы доказать, что он является биологическим отцом.

В органах опеки Марине и Михаилу посоветовали подать документы на удочерение, и в октябре 2018 года они удочерили Полину. После этого пара получила новое свидетельство о рождении дочки, в котором девочка получила новое имя.

Но затем последовали повторные иски — отдельно от биологической матери, отдельно от отца. В ноябре 2018 года в судах те подтвердили, что являются родителями девочки и добились, чтобы в запись акта о рождении девочки их вписали родителями. Однако тогда же суд отказал в иске отцу, который потребовал передать ему девочку на воспитание, объяснив это нарушением интересов ребенка.

В решении суда от 19 ноября 2018 года о внесении изменений в акт о рождении ребенка есть объяснение биологической матери, почему она не забрала дочь из роддома. По ее словам, сразу после рождения ребенка ей предложили отказаться от него в связи с наличием у нее уже четырех детей и серьезным заболеванием. Она же настаивала на том, чтобы забрать его. Тогда ей сообщили, что для этого необходимо обратиться в органы опеки и попечительства, а также предоставить перевод паспорта на русский язык, что она и сделала. Однако и после этого ребенка ей не отдали. Тогда женщина обратилась в прокуратуру, которая после проверки установила, что в медучреждении был «оформлен акт об оставлении ребенка матерью, и ребенок передан под опеку».

В 2019-м году биологические родители подали заявление об отмене удочерения девочки. И в мае суд отменил удочерение, однако пара из Таджикистана не спешила забирать ребенка — и пропала. В сентябре 2019 года Марина и Михаил вновь получили статус приемных родителей, сначала подписав предварительный, а потом и постоянный договор. Михаил показывает документы.

В распоряжении об установлении предварительной опеки от 25 сентября 2019 года говорится, что биологическая мать девочки, въезд которой на территорию РФ закрыт до 2028 года, с 2018 года находится за пределами России, а сведения об отце в актовой записи о рождении ребенка отсутствуют. Распоряжение о полноценной опеке вышло 27 января 2020 года. В документе также говорится о том, что биологические родители девочки находятся за пределами РФ, что Марина и Михаил, становясь опекунами девочки, должны принять меры для взыскания алиментов с родителей. Информация о том, что в 2019-м году ни отец, ни мать девочки не были зарегистрированы на территории Иркутской области, а въезд на территорию РФ для них закрыт до 2024 и 2028 года соответственно, есть и в ответе отделения по вопросам миграции МО МВД на запрос органов опеки и попечительства.

Спустя почти три года, в июле 2022 года, Марине и Михаилу вручили распоряжение об освобождении их от исполнения обязанностей опекунов, и объявили: в Иркутск прилетела биологическая мама девочки, и они должны передать ей ребенка. В документе от 22 июля говорится, что женщина предоставила все необходимые справки, в том числе акт проверки социального положения и условий проживания семьи на родине.

Это стало настоящим ударом для Михаила и Марины.

Специалисты минсоцразвития подготовили план ознакомительных встреч биологической матери и ребенка — всего десять встреч, которые должны были состояться до 27-го июля. Семья не препятствовала этому решению и привозила девочку. Однажды ничего не подозревающие Марина и Михаил привели девочку на четвертую встречу с матерью на детскую площадку на улице Рабочего Штаба. Каково было их удивление, когда они увидели на месте встречи представителей регионального министерства социального развития, опеки и попечительства, уполномоченного по правам ребенка Иркутской области, а биологическая мать привела знакомых — около 20-ти крепких мужчин. Им объявили, что они должны здесь и сейчас передать ребенка матери.

Сначала Марина и Михаил пытались спокойно объяснить присутствующим, что ребенку нужно время, чтобы привыкнуть к своей матери, и нельзя вот так сразу его ей отдавать. Но все было бесполезно.

— Сначала Полину хотела силой забрать биологическая мать, потом к нам подошли мужчины, которые пришли с ней, и начали ей помогать. Дочка плакала, кричала: «Мамочка, не отдавай меня!» Мы с мужем пытались ее защитить, но не смогли. Мужа держали несколько человек, ко мне подошли сзади и начали душить. Досталось и моей маме и сестре, которые приехали нас поддержать. Представители ведомства просто стояли и смотрели на все это безобразие. Мы зафиксировали побои и написали заявление в полицию и прокуратуру, благо там везде есть камеры: все, что происходило на детской площадке, есть на видео, — рассказывает Марина.

После того, как Марина с Михаилом вызвали полицию, было решено продолжить разговор без посторонних лиц. Михаил с Полиной, биологические родители, представители органов власти и сотрудники ПДН поехали на Волжскую, 15, а Марина — в отделение полиции, чтобы написать заявление о побоях. Однако двухчасовые переговоры на месте ни к чему не привели. Тогда чиновница из минсоцразвития решила, что девочка будет на две недели помещена в госучреждение, пообещав бывшим опекунам, что они смогут навестить ее завтра, чтобы передать вещи. Однако уже на следующий день, в субботу, Полину передали биологической матери. Как и почему это произошло, они не знают, так как до этого момента органы опеки, выступая в судах, всегда говорили, что возвращение ребенка родителям противоречит его интересам.

С тех пор приемные родители не видели Полину.

— За все пять лет биологические родители ни разу нам не звонили, в прошлом году я сам связался с ними, просил их не травмировать ребенка и не забирать ее у нас, говорил, что мы не будем препятствовать их общению, но все бесполезно, — вспоминает Михаил.

Пока мама рассказывает о судебных разбирательствах, Михаил просматривает фотографии дочери на телефоне. Они вспоминают первый год ее жизни. Так как девочка родилась раньше срока, она была слабенькой, долго не держала головку, не ползала и поздно начала ходить. Как и у всех родителей, у них были и бессонные ночи, когда у Полины болел животик и резались зубки, но они были счастливы пройти через все это.

— Биологической матери понадобился всего месяц, чтобы вернуть ребенка, в то время как эта процедура обычно занимает как минимум полгода. Как ей это удалось, мы не знаем, видимо, без поддержки консульства и органов опеки не обошлось. Но так нельзя. Ребенок — это не игрушка, она жила с нами практически с рождения и до пяти лет, а сейчас ее отдали, в сущности, чужим людям, — опуская глаза, говорит Марина.

Михаил уверен: «Таким образом органы опеки пытаются скрыть свою халатность, они знали, что у девочки есть родители с самого начала, и скрыли это от нас». Несколько дней назад семье позвонил помощник уполномоченного по правам ребенка РФ и посоветовал родителям смириться с решением местных органов опеки, заявив, что они могут общаться с девочкой по видеосвязи.

У Полины серьезные проблемы с глазами, ей нужно всегда носить очки, меняя линзы каждый год, а также регулярно проходить лечение; через два месяца у нее была запланирована операция. Однако, рассказывает Марина, забрав ребенка, биологическая мать сняла с нее очки, а заодно и подаренные уже бывшими приемными родителями золотые сережки.

— Так нельзя! Полина знает, что мы ее мама и папа. Что теперь она будет думать о нас — что мы ее бросили, предали? Она ранимая и хрупкая, мы не представляем, как она переживет эту ситуацию. Ни власти, ни биологические родители не думают об этом, одни прикрывают себя, другие, видимо, хотят получить гражданство с помощью дочери, которая является гражданкой РФ, и остаться в России, — говорит Марина.

Марина и Михаил подали иск с требованием признать незаконным распоряжение органов опеки о передаче ребенка матери; 17-го августа состоится судебное заседание. В июне 2022 года, еще будучи опекунами девочки, они обратились в полицию с заявлением о «несогласии на выезд из РФ приемного ребенка», благодаря которому биологическая мать не смогла вывезти Полину за пределы страны. Сейчас, предположительно, девочка находится в Новосибирске на территории генерального консульства Республики Таджикистан.

Анастасия Маркова, IRK.ru
Фото предоставлены Мариной Б.

Анастасия Маркова, IRK.ru