«На даче мы с братьями чувствовали себя безопаснее, чем в городе». Иркутяне — о 90-х

Для режиссера и продюсера Юрия Яшникова 90-е годы, прежде всего, связаны с воспоминаниями детства. В то время его семья жила в центре Иркутска, а сам он был школьником и учился в лицее №3.

— Для меня это время невероятного контраста. В первую очередь, это контраст между улицей и семьей. Дело в том, что я вырос в доме, расположенном на перекрестке улиц Байкальской и Тимирязева. Напротив — «Торговый комплекс», Центральный рынок и Шанхайка.

Тогда этот район был сосредоточием уличного бандитизма Иркутска. Поэтому каждый выход на улицу для меня неизбежно был сопряжен с опасностью. Приходилось несколько раз в неделю вступать в конфликты и драки, даже добираясь до места учебы. Хотя лицей №3, в котором я учился, находился в том же квартале, где и мой дом.

Невероятно агрессивная уличная среда очень контрастировала с домашней обстановкой. Родители изо всех сил старались обеспечить нам достойное будущее. Если говорить о семье в широком смысле, в значении клана, в то время она очень сплотилась. Помню, что главой семейства стал дед, который на все лето забирал нас, детей, на дачу.

Дача была таким местом, где нет социальной опасности. Несколько месяцев единения с природой и семьей. Эта самая дача воспринимается мной как место абсолютного счастья, сосредоточие понятия «детство». Уехав туда, мы с братьями чувствовали себя в полной безопасности, несмотря на то, что иногда там медведи выходили к участкам. Это казалось нам менее опасным, чем город.

Вместе с тем, сейчас понимаю, что 90-е имеют и положительное значение в связи с невероятным развитием культуры и предпринимательства. Вдруг вспомнил расцвет иркутского рок-клуба. В детстве я был мальчиком, скорее тяготеющим к неформальной культуре, и для меня это очень важная музыкальная эпоха.

Вся музыкальная да и в целом культурная жизнь в те годы кипела гораздо более активно, чем сейчас. Время запомнилось мне расцветом иркутского театра. Времена легендарного Кокорина (театральный режиссер, актер и педагог Вячеслав Кокорин — Прим. авт.), когда очереди в ТЮЗ растягивались на несколько кварталов, что совершенно невозможно представить сейчас, в наше время.

С тем временем связываю расцвет иркутского КВН. Я как раз начал заниматься этим видом деятельности. Большую роль в моем увлечении КВН сыграл фестиваль студенческих театров эстрадных миниатюр «Умора», проходивший у нас в городе. Иркутск тогда был центром театральной жизни. В то время процветал фестиваль Валерия Шевченко (актер, режиссер, сценарист и театральный педагог — Прим. авт.) «Мимолет».

Золотое время для предпринимателей. В страну хлынул поток информации о том, как могут жить люди, какими товарами пользоваться, какие услуги потреблять. Россияне стали ездить за рубеж и смотреть, как живут в других странах, осознавать, каким может быть уровень жизни. Система, доставшаяся стране в наследство от Советского Союза, не в состоянии была все это людям дать.

Предприниматели, способные закрывать потребности своих земляков, соотечественников, исходя из того, что было под рукой, стали появляться, как грибы после дождя. Надо сказать, что это привело к развитию бандитизма в стране, потому что это тоже был своего рода вид предпринимательства.

Все-таки 90-е — важный период для страны, когда сложилась система, дающая возможность человеку, который видит потребность других людей, найти и организовать предпринимательский проект, который мог бы удовлетворить эту потребность. Сегодня мы видим, насколько лучше стали жить люди с точки зрения сферы потребления, и это, конечно, заслуга предпринимателей. Здорово, что, зародившись тогда, предпринимательство в России процветает до сих пор.

Возврат России к 90-м я считаю невозможным. Основанием к тому, чтобы у нашей страны был такой период, стал распад Советского Союза. Время, когда старая экономика развалилась, а новая еще не построилась. Да, сейчас происходят какие-то потрясения, кризисы, несколько из них мы почувствовали на себе за последнее десятилетие. Тем не менее, все они были нами пережиты, и экономика России уже встала на новые рельсы.

Девяностые очень дорого обошлись россиянам. С моей точки зрения, мы вынуждены были заплатить за экономические ошибки, совершенные нашей страной в течение предыдущих 70 лет. Я рад, что Россия пережила это трудное время.

В последние десятилетия мы видим, что все объективные экономические показатели у нас в стране только снижаются. Могу предположить, что России не хватает некоего рывка, вместе с тем у нас сформировался запас к росту. Необходимо найти источники этого роста, чтобы сделать новый шаг в развитии экономики и общества.

Глеб Русин в 90-е годы тоже был школьником. Сейчас работает специалистом по связям с общественностью и массовым коммуникациям. Он поделился своими впечатлениями о том времени.

— В силу возраста у меня нет воспоминаний о 90-х как о достославных временах всеохватной свободы. Мне было 9 лет в 1991-м году, и я не особенно, конечно, осознавал, что такое путч, ГКЧП и так далее. Зато что я четко почувствовал — так это «невидимую руку рынка». С одной стороны, к двум видам мороженого — сливочному и пломбиру — добавились несколько десятков, в красочных упаковках и самых немыслимых вкусов.

Это сейчас, когда мне под 40, я понимаю, что это не очень-то полезно все с точки зрения состава. Но тогда — ооо, это была какая-то весточка из другого мира. Под «другим миром» я не имею в виду что-то политическое, скорее, онтологическое: вот реально — дверь в иную вселенную. Немного стыдно, но разноцветные упаковки от мороженого выглядели именно весточкой оттуда.

В свое оправдание могу сказать, что в тех же начальных 90-х открылся первый «неформатный» книжный магазин: как сейчас помню, купил там комиксовую версию нескольких рассказов про Ведьмака. Чего там только не было — тоже, конечно, приветик из параллельной вселенной, но уже какой-то более осознаваемый.

С другой стороны, это какая-то бесконечная инфляция, задержки зарплат и ощущение безнадежного тупика. Потому что — а куда пойти, если все развалено и не платят нигде? По крайней мере, нигде не платят вовремя и в полном объеме. Зарплата унитазами — это нынче звучит как нелепый анекдот, а тогда — как еще не самый плохой вариант.

Это, без преувеличений, разгул уличной преступности, когда сообщения об ограблениях не воспринимались в принципе как что-то из ряда вон — просто потому, что это случалось ежедневно пачками во всех районах города. Еще знаменитые спринтеры «сорви с тетки шапку и убегай» с их такими же ежедневными забегами.

Да что там: это нынче, несмотря на теперешнюю степень натурализма, правдоподобности, экшна в кино, стрельба на улице стала бы событием месяца (не дай бог, конечно). А тогда — ну, постреляли. Ну, машину чью-то подорвали.

Я помню это ощущение безучастности от взрослых: когда тебе надо придумать, что будет жрать семья в следующие две недели — в буквальном смысле придумать, — к сожалению, тот факт, что кто-то кого-то убивает из корыстных побуждений, не достукивается до тех областей эмоционального спектра, которые должны бы отреагировать на убийство. «Ужасно, да…» И все.

Еще наркотики: точно год не припомню, но с середины 90-х валом повалили истории про токсикоманов с клеем и передозы героином. И это были не городские легенды, а вполне себе конкретные похороны конкретных детей конкретных знакомых.

Учителя на родительских собраниях просили незаметно проверять вены на предмет следов от уколов, а к нам на внеклассные часы начали ходить скучные доктора со скучными лекциями (до сих пор уверен, что такие активности важны и нужны, ибо зависимости бывают разные, но неужели нельзя это сделать по-настоящему волнующим и пугающим? Впрочем, что требовать от докторов, если нынче все школьное обучение примерно такое же захватывающее, как их лекции?).

Может сложиться впечатление, что 90-е запомнились мне как какая-то ужасная эпоха. И да, и нет. Я был обычным ребенком, и как все дети, бегал с друзьями на рыбалку, лазил по крышам гаражей и исследовал подвалы ближайших больниц, а ночами вылезал из окна и бегал с соседом до киоска на улице Ленина.

Словом, делал все то, что сейчас меня бы как отца повергло в шок, узнай я, что это делает мой сын. И, честно говоря, у меня нет ощущения «ужас и кошмар» от того времени. Но то, что я запомнил и потом, повзрослев, смог проанализировать и интерпретировать, совершенно не настраивает меня на ностальгический лад: возвращения условных 90-х я бы не желал ни в каком виде.

Что до ощущения свободы, о котором многие деятели культуры и политических наук с ностальгией вспоминают… Мне кажется, реальная свобода была как раз в нулевых. Но это тема для другого раза.

В 90-е Наталья Еремеева была студенткой, а затем работала преподавателем математики и информатики, психологом по профориентации. Сейчас возглавляет благотворительный фонд «Подари Планете Жизнь», который реализует экологические проекты, в том числе акции по посадке деревьев, в Иркутске и Иркутской области.

— 90-е были очень интересными. А учитывая, что это было мое становление, студенчество, замужество, рождение детей, то это еще и абсолютно насыщенное событиями время.

С одной стороны, было много опасностей: Чечня, наркоманы, разборки, кражи даже из карманов. У меня погиб брат. С другой стороны, я развивалась, росли мои дети. Мы создавали свой мир самостоятельно. Был однозначно хаос, но вера в лучшее помогала.

Детство прошло в одном мире, и вдруг все встало с ног на голову. Это удивляло, но заставляло много думать. 90-е были революцией во всем. И это было время быстрых решений, рисков и становления характера, происходил выбор жизненных принципов.

Мир развивается по спирали, но каждый похожий виток все равно на другом уровне. Никогда мир не будет прежним. Никогда ситуация не будет той же. Я считаю, что если кому-то хочется перемен к лучшему, так это естественное желание развития человека. Но, вспоминая 90-е, давайте больше беречь друг друга. Давайте дружить, решать задачи сообща, устранять непонимание диалогом, беречь свои созидательные силы, глушить разрушительные и непременно строить планы на светлое будущее.

В следующем материале IRK.ru воспоминаниями о 90-х поделится ученый, педагог и общественный деятель Виктор Кузеванов. С 1992 по 2015 годы он возглавлял Ботанический сад ИГУ.

Алина Вовчек, IRK.ru
Фото из архива героев материала

Алина Вовчек, IRK.ru