Репортаж из Большого Голоустного, которое чуть не сгорело

Уже через час, как мы отъехали от Иркутска, запахло гарью. Воздух пропитался дымом, а небо окрасилось в грязно-серый цвет. На пустынной дороге сильный ветер время от времени гонял песок. Чем ближе мы были к Большому Голоустному, тем сильнее чувствовались порывы ветра в легковом автомобиле – машину качало из стороны в сторону, особенно на «гравийке».

В тех местах, где еще несколько дней назад были деревья и лес, остались только обуглившиеся палки и выжженная земля. В некоторых местах огонь прошел по низу, опалив корни берез и елей, сжег траву и кустарники, но не задел верхушки деревьев. Пепелище дымило, кое-где тлели черные бревна.

Поселок с одной стороны окружает река Голоустная. Именно она отделяет дома от обугленных деревьев. На улицах пустынно и тихо. Мы проехали мимо школы, на стоянке рядом припарковано два желтых пазика с надписью «Дети».

Подъезжаем к кафе «У Михалыча». Там нас встречает владелица Людмила Сигаева. К ней 7 мая приехали родственники из Братска – Ольга, ее дочь Татьяна с мужем и маленькими детьми. Пожар застал их в дороге.

— Было ужасно, страшно. Приехали в таком шоке. Мы ехали, и дорога горела, думали, и сами загоримся. Закрывали окна, дышать было невозможно. Дороги не было видно, все розовое. Спрашивали себя, куда мы, в пожар, в огонь? Первый раз такое видела, меня всю трясло, — вспоминает Ольга.

По ее словам, пожар еще неделю назад был в поселке Нижний Кочергат, об этом местные сообщали несколько раз. Но, видимо, пламя не погасили, и ветром его раздуло до Большого Голоустного. Пожар можно было предотвратить быстрым реагированием, которого не было, считает Ольга.

Людмила Сигаева, которая 17 лет проработала в лесной охране на тушении пожаров, вспоминает, что заметила дым со стороны въезда в поселок еще в 11 утра. Однако никто на тот момент еще не принимал никаких мер по ликвидации очага задымления. Спустя четыре часа огонь подобрался к поселку.

Вместе с Людмилой мы сели в ее старенький внедорожник и поехали в сторону сгоревшего леса. Он примерно в километре от Большого Голоустного. На месте работают отряды МЧС, лесной охраны, «Заповедного Прибайкалья».

— Эта сопка была в дыму, вся сгорела, — показывает Сигаева на территорию за рекой. – До поселка огонь не пройдет, тут река и очень длинное расстояние. Страшно вон там, на гриве, если огонь перепрыгнет.

Гривой Людмила называет участок леса на территории поселка, который расположен прямо над жилыми домами на очень близком расстоянии от них. Ничто не защитит деревянные постройки, если огонь доберется до деревьев с этой стороны.

— Вот эта грива горела и вчера, и позавчера, но огонь еще далеко. Но если ветер будет, то все сюда придет. Жилые дома, видишь, как близко, для огня это тьфу, прыжок сделать, — заключает провожатый.

По ее словам, пожары на территории района бывают часто и все из-за неосторожного обращения людей с огнем.

По мере приближения к лесу стала различать силуэты машин и людей. Среди них местная пожарная машина МЧС, вездеход с логотипом лесной охраны. Чуть в стороне заметила стоящих у легковых машин мужчин – добровольцев из местных, желающих помочь.

— Вас оставили здесь? – спрашивает Людмила у одного из эмчеэсовцев, выбираясь из машины. Здесь ее принимают за свою.
— А мы и не уезжаем. Одни уехали, мы приехали, — отвечает мужчина.
— Ночевали?
— Ну парни-то наши да, — указывает он в сторону группы людей.

В нескольких метрах у вездехода сотрудники лесной охраны набирали воду в большие 18-литровые красные рюкзаки. На них надпись: «Ермак. Противопожарный ранец».

— Полтора часа спали за сутки, а нас фотографируют, — недовольно произносит руководитель одного из отрядов лесной охраны Иннокентий. — Нам некогда, мы уже уходим, только закончили обед. Пожар идет, вон, видели верховик (верховой лесной пожар. – Прим. ред.)?

Нехотя отвечая на вопросы, Иннокентий продолжает укладывать амуницию. По его словам, отряд дежурит: обрабатывает кромку земли, где прошел пожар, то есть заливает водой и окапывает. Воду используют из ранцев и пожарной машины.

— Мы со вчерашнего дня здесь, сутки уже. Нас никто не заменит. У нас тут 25 человек, — коротко отвечает руководитель отряда.

«Все, поехали!» — раздается где-то рядом. Иннокентий мгновенно отвлекается от разговора и уходит. Пожарные в камуфляже надевают рюкзаки и спешат в лес заливать кромку водой. Они проходят через минерализованную полосу – вскопанную трактором полоску земли перед лесом, которая должна удержать огонь, если он вернется, и не дать ему пройти по траве к поселку.

Иду следом за одним из красных рюкзаков. В лесу становится тяжело дышать, жарко. Удивительно, но члены отряда работают без масок.

— Есть у нас маски, все с собой. Но задымленности сейчас нет сильной, – поясняет пожарный Сергей.

Из пульверизатора, соединенного с рюкзаком, он орошает землю и корни деревьев. Говорит, что это необходимо, чтобы обгоревший участок не загорелся снова, если ветром на него занесет уголек.

— Приехали еще вчера в половину четвертого дня. Сначала даже пробраться не могли, такой силы был огонь. На месте сделали минполосу, расставили людей по кромке пожара и начали ее заливать. Подключали пожарные машины, потому что человек может тушить огонь менее 1,5 метра, — рассказывает Сергей.

Дышать становится все тяжелее, и я выхожу из леса. За минполосой стоит Людмила и разговаривает с главой Большого Голоустного Михаилом Соболевым.

— Нам метеосводку дают каждые два часа. Но с расхождениями – если у нас утром ветер 15 метров в секунду, то они дают 6-7. И неизвестно зачем, — слышу отрывок их разговора.

Соболев приехал на место пожара из Малого Голоустного. Там находится местная администрация, там же при школе организован пункт размещения для тех, кто захотел эвакуироваться подальше от огня.

— С утра на гриву уехал специалист, поехал опахивать, на тот случай, если, не дай бог, оттуда пойдет все это дело, — продолжает глава. — Он дал позитивную оценку. Там нет пожара, он за хребтом, ушел в сторону Больших Котов.

Стоящая рядом Людмила немного успокаивается. Я уточняю, почему не используют авиацию для тушения пожара.

— Заказывали авиацию, но мы не имеем права просить напрямую, а только через региональное отделение лесничества. Нам ответили, что самолет Бе-12, который занимается пожаротушением, может сесть на поверхность Байкала с 15 мая. Навигация, понимаете? – разводит руками Соболев.

Он тут же успокаивает, что людей для тушения пожара достаточно. На месте работают около 80 человек. Свежие силы сменяют тех, кто уже устал и заторможен из-за недосыпа. По его прогнозу, ситуация изменится в положительную сторону, ночи, как правило, проходят спокойно: атмосферное давление падает, задымленность увеличивается, но пожар притухает.

— Сработали быстро, потому что пожар был жуткий, распространение молниеносное. Такие случаи у нас раз в 10 лет. Собрались все в течение получаса. Дым стоял с самого утра. Мы мониторили ситуацию, запускали для этого самолет. Возгорание было в Боханском районе, дым пришел сюда. Сейчас уже угрозы поселку нет, — делится версией пожара Михаил Соболев.

После разговора уезжаем вместе с Людмилой обратно в поселок. По дороге она просит позвонить в МТС и попросить включить вышку. У местных весь день нет электричества и связи, ловит только Тele2. Звоним, просим помощи, но нас вежливо отсылают по другим отделам.

Людмила подъехала к своему дому, который находится в центре поселка. Нас встречает ее дочь Надежда, которая день назад вернулась из роддома с новорожденным ребенком.

— Мы чуть не сгорели, когда ехали. Я звонила во все инстанции, мы приехали 7 мая в два часа дня и увидели пожар. Наше лесничество молодцы, быстро выгнали трактор, всю ночь не спали. Но до этого горел лесхоз, его надо было тушить давно. Но лесничество Прибайкальского парка и лесничество лесхоза между собой не дружат, поэтому никто ничего не делал, — с порога начала рассказ Надежда.

По ее мнению, пожар случился из-за плохой работы руководства поселка, которое не смогло «проследить на территории, что горит пожар, и спасти село».

— Мы здесь как будто никому не нужны. Никто не позаботился лесникам выдать маски. Сейчас, если ветер усилится, ветки полетят, куда бежать, в степь? Я даже на улицу не выхожу, задыхаюсь, у меня аллергия. Эвакуироваться отсюда не можем, потому что невозможно было ехать, там от температуры колесо взорвется, и ты сгоришь на дороге прямо. С детьми, с документами, со всем, — эмоционально вспоминает местная жительница.

Во время разговора в комнате включился свет – дали электричество. Надежда облегченно вздохнула.

— Таких пожаров не было давно. Сгорело больше 400 гектаров, пламя было 20 метров. Страшно, что огонь ушел в Коты, там и до Листвянки недалеко. Это беда для жителей. Вчера видела обгоревших коней, они не смогли сбежать, потому что боятся огня. Стояли и не могли пошевелиться. Они умрут, и половина местных останется без хозяйства. А если сгорят дома, то идти будет некуда, — печально констатирует девушка.

Фотографии: Дарья Васильева, Виктория Чистякова

Виктория Чистякова, IRK.ru