Я живу с ВИЧ. История первая: борьба за справедливость

Парень с сайта знакомств

В конце 2014 года я рассталась с парнем, с которым мы были вместе семь лет. Всё это время пытались завести ребёнка, но не получалось. Я сильно переживала из-за этого, к тому же замуж он меня не звал. Понимая, что наши отношения зашли в тупик, приняла решение расстаться. После этого в 2015 году прошла полное обследование, чтобы выяснить, почему так долго не могу забеременеть. Тогда вместе с разными анализами сдавала кровь на ВИЧ, результат был отрицательный.

Позже разместила анкету на сайте знакомств. Это же популярно было. А где ещё знакомиться, когда целыми днями работаешь, постоянно ездишь в командировки? Подумала, что наверняка есть такой же серьёзный парень, как я, который тоже с головой в работе. На меня обратили внимание несколько мужчин. Одним из них был мой ровесник — Алексей (имя изменено. — прим. авт.).

Он был настойчив, писал первым. В его анкете не было личных фотографий, но Лёша отправлял их в сообщениях. Открыто рассказывал, что у него есть ребёнок. В переписке говорил, что ищет спутницу жизни и его интересуют отношения с перспективой создания семьи.

Меня подкупили такие намерения, потому что я и сама искала того же. Переписывались мы довольно долго. Я уезжала в командировки, редко заходила на сайт, а когда возвращалась, то получала сообщения. В январе 2016 года Алексей рассказал о депрессии из-за несложившихся отношений. Он вернулся из Москвы и предложил встретиться.

Мы перешли во «ВКонтакте», начали общаться там. Причем и в соцсети в Лёшином профиле тоже не было личных фотографий. Тогда не придала этому значения, мне было важнее содержание сообщений.

Тем более у меня была цель — серьёзные отношения, семья и дети. Моё окружение твердило: «Десять лет назад надо было рожать», «Пора уже ребёнка в пятый класс водить». Я подумала: «О, моё спасение, нормальный парень».

Разговаривали про семейные отношения, обсуждали, кто как проводит свободное время. Лёша спрашивал, почему у меня нет детей. Рассказывал про свою бывшую жену. О том, что у неё уже был ребёнок, а позднее появился общий сын. С ним было о чём поговорить. Высшее юридическое образование, широкий кругозор, хорошее чувство юмора — ничего не вызвало подозрений.

Практически семья

В итоге мы обменялись телефонами, и Лёша заехал за мной на работу, чтобы пообедать вместе. Это была первая встреча.

У меня две сестры. Одной из них рассказала, что познакомилась с парнем. Причем Новый год еще встречала с друзьями, одна, а тут вдруг молодой человек появился. Они очень обрадовались.

Он мне рядом с домом шейпинг нашел. Когда увидел, что у меня шапка синтетическая, отдал свою вязаную, чтобы голова не мерзла. Лёша оставлял со мной ребёнка, мальчику тогда было 3,5 года. В такие моменты думала, что это вообще сказка, такого не бывает.

Потом на работе произошел конфликт с руководством. Директор компании предложил написать заявление на увольнение. Рассказала об этой ситуации Лёше, он меня поддержал: «Пиши, конечно. Я тебя прокормлю». В последний рабочий день забрал из офиса, предложил собрать вещи первой необходимости и переехать к нему.

Прошла неделя после нашей первой встречи, и я переехала к Лёше. Взрослые люди, почему бы и нет. И несмотря на то, что это был отчаянный шаг, мы оба вроде были настроены серьёзно. Я ничего не теряла, только приобретала.

В первый или второй вечер после моего приезда Лёша стал меня обнимать, целовать и предлагать близость. Попросила не торопиться. Он не успокаивался, тогда спросила про презервативы. На что Лёша ответил: «А как ты хочешь детей заводить? Тоже с презервативом?» Говорил, что хочет второго сына и назовет его Семёном. Всё звучало реалистично. Тем более на тот момент я была влюблена в него и тоже хотела детей. Между нами произошла первая близость.

Мы с Лёшей и его сыном жили втроем. Он забирал мальчика на выходные или на несколько дней. Мне нравилось заниматься с ребёнком, я растворилась во всем этом, практически семья сложилась.

«Забудь этот номер»

Прошло около трёх недель. У меня поднялась температура и начались сильные головные боли. Подумала, что это грипп, хотя уже лет десять ничем таким не болела. Поехали с Лёшей в аптеку, купили лекарства.

Я уже плашмя лежала, прошло несколько дней, а лучше не становилось. И Лёша, уходя на работу, сказал: «Давай вещи собирай. Вернусь, и увезем тебя домой, чтобы ребёнка не заразила».

Жили мы в трёхкомнатной квартире, то есть можно было в одной комнате запереться и лечиться. Его слова сильно обидели. Собрала вещи, и он мне звонит, говорит: вызывай такси и поезжай домой. Решила дождаться, пока Лёша вернётся с работы, хотела обсудить. Это же не причина, если человек заболел, говорить, что всё, уезжай давай.

Он отвез меня домой и отправил смс: «Забудь этот номер». Мне тогда было не до него. Вызвала скорую, первый раз меня не забрали. Через несколько дней я покрылась сыпью. Во второй раз позвонила в скорую, и меня увезли в инфекционку (Иркутская областная инфекционная больница. — Прим. ред.).

Две недели не называли точный диагноз. Ставили капельницы, температуру сбили, но сильные головные боли остались. Первый диагноз, с которым я попала в больницу, — менингит (воспаление мягких оболочек вокруг головного и спинного мозга, которое может быть вызвано бактериями и вирусами. — прим. ред.).

Когда дали выписку, в ней сопутствующим заболеванием указали ВИЧ. Впервые выявленная инфекция. По анализам всё было в норме, диагноз поставили после пункции спины.

Врач рассказал, что я переживаю острую фазу ВИЧ-инфекции. Давность заболевания — месяц—полтора.

Высокая температура, головная боль, вялость, сыпь по всему телу — симптомы острой фазы инфекции. Эта стадия заболевания проявляется не у всех, зависит от особенностей организма. У кого-то протекает без симптомов и может длиться годами.

Хоть Алексей и попросил забыть его номер, звоню — я в черном списке, пишу смс — не реагирует. Попросила сестру привезти другую сим-карту, позвонила — не берет, написала сообщение — заблокировал и этот номер. Наши с ним контакты происходили с конца января до середины февраля, в больницу легла 28 февраля, а 15 марта узнала диагноз — ВИЧ.

Фотографирую выписку, где указано «Впервые выявленная ВИЧ-инфекция» и отправляю ему «ВКонтакте». Вижу, сообщение прочитано, не реагирует. Пишу: «Ты знал?» Молчит.

Пошла анонимно сдавать анализы. Когда лежала в инфекционке, начала читать про ВИЧ, бывают так называемые ложноположительные, поэтому решила провериться дополнительно. Мне, конечно, не верилось. Всё было хорошо до того дня, когда Лёша увез меня домой. Результат анонимных анализов подтвердил ВИЧ. Фотографию результатов отправила ему, но он так ничего и не ответил.

У меня только сестры знают про диагноз. Маме не хочу говорить, боюсь, что она не переживёт. Младшая сестра, когда забирала из инфекционной больницы, не хотела домой везти, боялась, что я с собой что-нибудь сделаю. Несколько часов мы просто по городу катались. Но я на такое не способна. Не такая смелая, если честно, чтобы взять и лишить себя жизни.

Заражение ВИЧ: первое уголовное дело в регионе

Приехала в СПИД-центр вставать на учет, пошла к врачу, там нужно было сказать о своих половых контактах. Я назвала два имени — предыдущего парня, с которым семь лет были в отношениях, и Алексея. Напрямую предоставить сведения об их статусе мне отказались, поскольку это конфиденциальная информация. Инфекционист задал вопрос: «Есть ли доказательства, что ты с ним (с Алексеем. — прим. авт.) жила?»

Это настолько унизительная процедура — доказывать, что был с человеком. Думала, никогда в жизни не переживу такие унижения. Начала соображать, какие могут быть доказательства: шапка, которую я, обидевшись, оставила в его квартире? Он избегал знакомства с моей сестрой. Вспомнила про переписки в соцсетях.

Юрист сказал мне, что в Иркутске подобных дел не было, поэтому он не знает, что делать. Пока он читал статьи и изучал российский опыт, мне не становилось лучше.

Мне два месяца было очень плохо. Я думала, что умру. Трясло постоянно, потела, теряла сознание — ужасное состояние, что даже в больницу не пойдешь. Я вызывала скорую и не знала, что говорить, приходилось сообщать, что переживаю острую фазу ВИЧ.

С юристом подготовили заявление в Следственный комитет. В Уголовном кодексе есть статья 122 «Заражение ВИЧ-инфекцией». То, что произошло со мной, попадает под вторую часть — «Заражение другого лица ВИЧ-инфекцией лицом, знавшим о наличии у него этой болезни». За это можно получить наказание до пяти лет лишения свободы.

Движение своего заявления отслеживала сама. Встретилась со следователем, он взял у меня объяснения. Через некоторое время позвонила ему, чтобы узнать, будут ли возбуждать уголовное дело, на что он ответил: «Нет, мы вынуждены вам отказать. У вас нет доказательств, что вы с ним знакомы и что вы вместе проживали».

Озадачилась поиском доказательств. Успела сделать скриншоты переписок с Алексеем, хоть он и удалил страницу. Предложила следователю опросить продавцов в магазинах рядом с его домом, которые видели нас вместе. Видимо, такой стресс и отчаяние были, что я детально описала трехкомнатную квартиру, где мы жили, интерьеры комнат. Несколько страниц исписала, вспоминая предметы, их цвет, форму.

Можно доказать, что я находилась в его квартире, но подтвердить нашу близость практически нереально. Либо кто-то третий должен был увидеть нас в комнате, либо мы должны были фотографировать или снимать видео с нашими лицами в кадре.

Я попросила у следователя ещё пару дней, вспомнила про совместные фотографии. Дома делали селфи: я в пижаме, он в шортах. Снимала на свой телефон, ему снимки не понравились, удалил, предложил найти нормального фотографа. В итоге нашла в интернете программу и за полтора часа восстановила удаленные полгода назад снимки.

Уголовное дело в отношении Алексея всё-таки возбудили. Летом 2016 года дело передали дознавателю, но он неохотно им занимается. Мне приходится постоянно напоминать о себе, звонить, приезжать. В нашем регионе это первое дело по такой статье. Обычно те, кто узнает свой диагноз, меняют имена, фамилии и адреса.

В интернете я познакомилась с девушкой из другого региона, которая посадила бывшего сожителя, заразившего её ВИЧ, на три года колонии строго режима. Сейчас общаемся, она даёт советы, как действовать, чтобы добиться результата.

Из материалов уголовного дела я узнала, что Лёша стоит на учете в СПИД-центре с 1999 года. Уже 17 лет он знает о своем статусе.

Ребёнку Алексея сейчас четыре года. Если он заразил меня, то, вероятно, мог заразить мать мальчика, и тогда нас уже двое. Если это доказать, то статью можно переквалифицировать (часть 3 статьи 122 УК РФ «Заражение ВИЧ-инфекцией двух или более лиц» предусматривает наказание до 8—10 лет лишения свободы. — прим. авт.). Я подавала ходатайство, просила узнать ВИЧ-статус матери ребёнка, мне отказали. Дознаватель пояснил: она является третьим лицом по уголовному делу, поэтому я не могу заявлять ходатайства в отношении неё. Только она сама может согласиться предоставить данные о состоянии здоровья.

Возможно, есть и другие пострадавшие. Полицейские показали его соседке мою фотографию, та пояснила, что там столько девочек ходит и она не может точно сказать, видела меня или нет.

Я до сих пор боюсь, что дело развалят, если честно. Алексей первое время скрывался в другом городе, его несколько раз привозили в отдел полиции, где он отказывался от дачи показаний. Прошло уже две очных ставки, каждая длилась по несколько часов. В первый раз он отрицал знакомство, во второй — что жили вместе.

Меня спрашивали, почему он так поступил, а я не знаю, что ответить. Алексей подписывал бумагу, что обязуется соблюдать все меры, не заражать других. Его предупреждали об уголовной ответственности.

Дело должны были направить в суд в декабре 2016 года. Но не передали. Алексей уехал из города и не ознакомился с материалами уголовного дела. Последнее, что я знаю, — он решил давать показания.

Если говорить напрямую, я не питаю иллюзий по поводу будущего. Теперь иммунитет слабый, поэтому сейчас больше переживаю за здоровье. Хотя, естественно, эти переживания на всю жизнь.

У меня нет желания отомстить Алексею или наказать его. В голове сидит одна мысль — остановить этого человека. Сколько можно? Хватит. Я знаю, что права, не сочиняю ни капельки в этой истории. Надеюсь, что в итоге он получит реальное наказание.

Автор фото — Валерия Алтарёва

Алина Вовчек, ИА «Иркутск онлайн»