О закрытии заведения стало известно около месяца назад. Пожалуй, кроме «Снежинки» в городе не найдется кафе, которое вызывало бы столько же приятных и нежных воспоминаний у нескольких поколений иркутян. Михаил Иннокентьевич Денискин, автор книги «Иркутскъ хлебосольный», написал развернутый ответ на вопрос Обед.IRK.ru «Что для Вас значит „Снежинка“?».
Михаил Денискин:
— Высоцкий, помнится, пел, что «в Одессе не хватает театров-варьете». Да что там варьете — было время, что в Иркутске остро не хватало кафе! А на главной улице города — на Большой — их было всего два: «Снежинка» да близ театра безымянное (в народе – просто «Банька», видно, из-за скученности народа).
Впрочем, попасть в «Снежинку» вечером тоже было невозможно. Никакого особенного интерьера там не было: два небольших зальца с бра и столиками. Меню также не блистало изысками. Мороженое с вареньем, с тертым шоколадом и «без всего». Кофе и чай (пирожные, может быть, были, но не помню). Фрукты отсутствовали. Тихо играла музыка (скорее всего, магнитофон). Чем же притягивала «Снежинка»?
Думаю, на то были три причины. Во-первых, какая-то необъяснимая простота обстановки и обслуживания (официантки работали споро, но без суеты, с достоинством, никто здесь не знал, что такое хамство).
Во-вторых, для молодых людей (а они составляли большинство гостей) ассортимент, а главное, цены были вполне по карману. Две этих позиции составляют третью: недостаток мест вечернего досуга. Потому у дверей «Снежинки» вечером всегда дежурила стайка парней и девушек. Они приплясывали от мороза и нетерпеливо поглядывали в высокие окна: кто там поскорей освободит место?
«Снежинку» я «освоил» весной 1974 года, когда стал получать первую зарплату. Причем визиты туда почему-то превращал в некое театральное действо. В выходной (но днем!) надевал единственный (сшитый еще на школьный выпускной) костюм (но без галстука!), покупал в киоске «Литературную газету» и медленно шел в кафе.
Днем там было малолюдно. Я брал столик в углу и заказывал: напиток, который нельзя называть на сайте черный кофе (его подавали в кофейнике с длинным носиком) и мороженое (три шарика пломбира в металлической вазочке).
Я делал глоток ароматного напитка, за ним — глоток горячего кофе и ложечкой отламывал мороженое. Клянусь: смешение этих трех ипостасей создавало во рту волшебную гамму! Раскрывая «Литературку» на 16-й (юморной) странице, я боковым зрением наблюдал: какое впечатление произвожу, например, на тех двух девчушек, которые забежали полакомиться мороженым. Убеждался: произвожу…
Каждый такой поход стоил мне рублей 6—8, а 2 рубля (я это знал из книг) непременно нужно было оставить официантке «сверху». И они — эти внимательные и благодарные дамы — понемногу меня запомнили: приветствовали уже искренними улыбками и даже старались заговорить.
Такое «узнавание» позволяло мне (уже с барышней) проходить в «Снежинку» и вечером. Меня манил жестом швейцар в ливрее, и люди безропотно расступались…
Потом я ушел в армию, а после уже предпочитал рестораны. И посетив лет пять тому назад «Снежинку», нашел ее помпезной, дорогой и абсолютно безвкусно оформленной. Что ж, говорят, с прошлым нужно расставаться смеясь. Или попросту — не сожалея…
Александр Гимельштейн упоминал «Снежинку», повествуя о своем отношении к астрономии в авторской колонке:
— …В части астрономии у меня есть абсолютно сладостное воспоминание детства. По силе ощущений с ним сравнима только память о шариках мороженого из стальных креманок в кафе «Снежинка», что в доме на углу Литвинова и Карла Маркса, где много лет прожила в коммуналке моя бабушка.
В «Фейсбуке» тема закрытия кафе активно обсуждалась, в основном все высказывались с сожалением.
Ашот Оганесян: Эх, грустная новость. Любил я «Снежинку».
Глеб Русин: Да, это очень жаль. В том числе и потому, что «Снежинка» была одним из немногих самобытных мест, которые формируют город…
Ninel Kuznetsova: Она была очень семейной.
Василина Абу-Навас: Горе какое!!!! Последний оплот моего детства пал…
Шпрах Людмила: Очень жалко «Снежинку», правда! В свое время это было одно из двух (второе — Банька у драмы) кафе, где проходили наши с друзьями студенческие, сразу после получения стипендии, посиделки. После убывания денег переходили на остров Юность… Дай бог, чтоб хоть он остался…
Алена Ларина: Эээй, как? Зачем еще теперь приезжать в Иркутск?
Ольга Толмачева: Нам с сыном «Снежинка» очень нравилась! Жаль, что ее закрывают. Она была частью Иркутска.
Очевидно, владелицу заведения Татьяну Казакову мало волновали богатая история кафе и ностальгическая любовь к нему жителей города. Помещение за короткий срок продали московским бизнесменам, сейчас там планируется двухмесячный ремонт. По словам Игоря Зарубина, директора кафе, после завершения работ на месте «Снежинки» появится очередной филиал венской кофейни Сoffeeshop Сompany. В Иркутске он будет третьим по счету. Весь персонал «Снежинки» сократили.
Игорь Зарубин, директор кафе «Снежинка»:
— Буквально на днях передали ключи новым хозяевам. Грустно, конечно. Это кафе любили не только мы, иркутяне. В «Снежинку» заходили постоянные гости из Читы, Хабаровска, постоянно посещали туристы. Но, видимо, закрытие было необходимо.
Связаться с Татьяной Казаковой нам не удалось. Остается только предполагать, почему она решила расстаться со «Снежинкой»: может, проект стал нерентабельным, а может, он просто больше не интересует бизнесмена. Ведь проблемы у «Снежинки» действительно были, это подтверждают многочисленные отзывы на Обед.IRK.ru и в том же «Фейсбуке».
Alexandra Terentyeva: Грустно. Но, честно сказать, я за последний год, хотя и была в Иркутске четыре раза, ни разу в Снежинку не зашла. Они растеряли команду, потеряли поваров — и атмосфера испарилась. Там стало неуютно, про еду я уж и не говорю — она ужасна стала еще года четыре назад.
Андрей Таволжанский: Но ведь Снежинка перестала быть тем, что мы помним с детства, уже давно. Лишь частично оставшийся интерьер. Блюда, кухня в целом, бар — всё же менялось, а не законсервировалось в состоянии советских времен. Говорю, так как знаю их «кухню» в прямом и переносном..
А что думаете о закрытии вы?
