Режиссер Ридли Скотта снял новый фильм. «Советник» называется. Не буду сосредотачиваться на сюжете. Почитайте рецензию Вадима Пашина, там все хорошо изложено. Сосредоточусь на своих ощущениях, как от фильма, так и от изучения всех возможных рецензий по этой картине…
Все рецензии на «Советника» сводятся в массе своей к тому, чтобы либо яростно оправдать великого режиссера, либо не менее яростно же защитить его от нападок критики. Да, конечно, за последние несколько лет Скотт не то что бы растерял остатки таланта, но все его работы были необязательными, что ли. То есть сделано все всегда было мастерски, но как бы с «холодным носом». Однако прошлогодний камбэк в мощнейшем «Прометее» все расставил по своим местам. Так что ни в защите, ни в оправдании режиссер не нуждается. Творческая потенция у Ридли сейчас на неимоверном уровне и «Советник» лишнее тому подтверждение. 
Другие критики и вовсе ругаются и плюются слюной, обзывая фильм такими прилагательными, как «вялый», «неубедительный», «скучный», «неправдоподобный» и «морализаторский». Но в данном случае их гроша выеденного не стоит. Ведь с «Советником», как ни с чем другим, важен одновременно и бэкграунд смотрящего, и знание бэкграунда создателей ленты.
У режиссера ленты во время съемок погиб родной - брат Тони Скотт (тоже кинорежиссер не из последних), и фильм Ридли посвятил именно ему, постаравшись, как можно более точно, сымитировать творческую манеру брата. А сценаристу-дебютанту 80 лет (самому Ридли - 75) и это никто иной, как Кормак Маккарти, по чьим произведениям были сняты: «Старикам здесь не место», «Дорога» и "Вечерний экспресс «Сансет Лимитед». Последний- хранитель фолкнеровской мощи американской литературы.
Эти могучие старики в своей последней (но, надеюсь, не окончательной) совместной работе, использовали груз и опыт прожитых лет, как допинг, и вышагнули, как никогда, синхронно и мощно. Да они показали скрюченными от артрита пальцами на, казалось бы, очевидные вещи. Но то, что кажется занудством и примитивным морализаторством сейчас, поймешь, только прожив определенный срок и совершив свою порцию непоправимых ошибок…
Прозу Маккартни, диалоги, а точнее, монологи его героя правильнее всего будет обозвать словом «смачные». А ведь это нечеловеческий талант - сказать все самое важное обиняками и недомолвками, когда читатель или зритель ничего не понимает, но чует неладное и сквозь болезненно плотную пелену слов продирается, как сквозь паутину, приходя в конце концов туда, куда и вел его автор.
В «Советника» даже не погружаешься, а вязнешь в нем, как пчела в янтаре и, теряя последние остатки воли и капли воздуха, застывающим взглядом наблюдаешь, как смыкается над головой тонкая и прозрачная, но непроницаемая пленка, на поверхности которой ты силишься распознать знакомые символы, оказывающиеся, в конце концов, всего-навсего отблесками лучей заходящего солнца.
Алле, ребята, «Советник» не боевик. И не драма. И даже не арт-хаус. Это красочный и до скрежета зубовного традиционный японский театр НО, где маски героям розданы случайно, но к лицу прирастают намертво. А участь персонажей предрешена не режиссером и даже не драматургом, но архетипичными ситуациями и кровожадными ожиданиями публики.
И это только на уровне мира, известного живущим. Если же копнуть глубже, понимаешь, что та хтоническая жуть, которой веет с экрана и ее тошнотворный осадок, остающийся надолго после просмотра, имеют древние и хорошо сформулированные корни. Ступая по социальным стереотипам и киношным штампам, режиссер и сценарист заводят зрителя на чуждую и непонятную территорию загробного мира, козноязычно и загадочно пересказывая одну из величайших книг нашего мира - «Бардо Тёдол». Но вовсе не для того, чтобы показать, куда нужно держать путь. Да и куда не надо – тоже. Хочешь идти по минному полю жизни вприпрыжку? Что ж, беги по телам уже павших товарищей. Но лучше убей их сам, ведь тогда уж что-что, а траектория твоей трассы будет тебе известна, как никогда, точно.
Зачем все это было? А затем, что человек не просто животное, а тупое животное. И кинозритель в большинстве своем не исключение. И донести до него знание о чем-то (ту самую пресловутую «скучную мораль») можно, только окунув в боль почти физическую и тошноту почти реальную. Чтобы даже на короткий миг, на 5 минут, после окончания сеанса с глупой морды публики сползло самоуверенное выражение «со мной этого никогда не случится». Я знаю, о чем говорю. Я видел эти лица, отмеченные печатью осмысленности сразу после просмотра. Жаль только, у большинства хватило ее только до крыльца кинотеатра. И лишь единицы принесли свою тошноту домой…
