Подавляющее большинство улиц исторического центра города возникло внеплановым порядком, не волей архитекторов или властей, а волей теснившихся друг к другу домовладельцев, лепивших замысловатые узоры ходов и переходов между усадьбами…
Если присмотреться к плану центра Иркутска нетрудно заметить, что он разбивается на два больших сектора по геометрии улиц.
Первый – от Ангары до Большой улицы (Карла Маркса). Второй – все, что за главной улицей примыкает к нагорной части (Иерусалимской и Петрушиной горам).
Улицы двух секторов, сходясь у Большой, не попадают створами друг в друга, не образуют прямых линий. Исключения: Бульвар Гагарина, улицы Ленина и Декабрьских Событий. Исключением когда-то была также Троицкая улица (Пятой армии) доходившая сквозь нынешний стадион до Мастерской (Кожова).
Эту особенность плана Иркутска проклинают автомобилисты и славят архитекторы, почитая как изюминку градостроительного своеобразия города.
А сложилась эта «заковыка» исторически. Рассмотрим эволюцию плана города, перемежая экскурс разными фотографиями, имеющими и не имеющими отношения к делу, но все равно интересными.
Яндашский (Иркутский) острог
Иркутск возник в 1661 г. как крепость-острог на мысу между Ангарой и Идой (Ушаковкой), напротив устья Иркута. Кроме острога в первые иркутские десятилетия возникли Вознесенский мужской (1672 г., ныне Жилкино) и Знаменский женский (1693 г., ныне предместье Марата) монастыри, заимки казаков Глазкова и Могилева (ныне Глазково).
Таковы фокусные точки будущего города.
Кстати, мало кто знает, что первое название острога было Яндашский или Яндажский острог, по имени местного туземного князька.
Острог стоял на месте Вечного огня и Спасской церкви. Он был зажат между рекой и озером, которое было аккурат на месте площади Кирова. Вокруг крепости были болота. Это было хорошо с точки зрения отражения возможных набегов. 
От района будущей улицы Карла Маркса начиналась вековая тайга. Лес (лиственница, сосна, кедр) шел на строительство. Известен факт, что в середине 18-го века лес на перекрытия новой Тихвинской церкви рубили ещё на месте автовокзала.
Первожители Иркутска все умещались в остроге. В нем было все, что нужно для жизни.
Пока не было церкви молились в избе воеводы, а потом и церковь срубили – Спасскую – о двух этажах. На первом деловито разместили склад казенных ценностей, на втором – храм Божий. По линии второго этажа даже сделали «палубы» для крестного хода. Долгое время ходили с крестом над землей. В 1697 году леса с помостом рухнули. Как пишет летописец «многие прихожане побились до смерти».
Были в остроге изба воеводы, приказная изба, амбары, баня (мыльня), аманатская с пытошной. Аманаты – это заложники, которых брали у бурят и эвенков в обеспечение уплаты ясака (дани). Холостые казаки жили в башнях.
Спустя годы стали селиться люди и за стенами острога: семейные казаки, ссыльные, вольные промышленники (от слова "промысел), крестьяне. Возникла вторая часть города – посад. В истории градостроения это называется двухчастной системой – крепость и посад. Москва такая же (Кремль и посад). Без посада крепость – не город.
Посад и дороги
Посад строили от острога в сторону Ушаковки. Почему?
Особенностью города сразу стало то, что реки Ангара и Ушаковка сами по себе улицы и дороги. Долгое время благодаря им нужды в сухопутных трассах не было.
Нужно на Байкал и в Китай – плыви себе вверх по течению. Надо в Монголию – подымайся по Иркуту. Требуется отвезти собранный ясак в «райцентр» (Енисейск) – спускайся вниз по Ангаре. Русла рек зимой – санные пути.
Медленно это, конечно. От Енисейска до Иркутска плыли несколько месяцев навстречу стремительному бегу Верхней Тунгуски, как некоторое время звали Ангару в нижней ее части. Опасно: Шаманский порог, Падунский, другие. Но хуже продираться сквозь тайгу и горы. Прошел век, прежде чем подошел к Иркутску Большой Сибирский (Московский) тракт).
Единственное направление, нуждавшееся в дороге по земле – на Лену, в Якутию.
Эта дорога и стала первой улицей на селе-посаде, на селитьбе, канцелярским языком выражаясь. Шла она от стороны острога с церковью и по ее имени получила название Спасской (позже Семинарская, Польских повстанцев).
Второй улицей стал берег Ангары. Так и ее окрестили Береговой (ныне Нижняя набережная).
Посадские селились по своему усмотрению. Главным было получить статус жителя посада, право на работу в нем, а вопрос с землей решался методом самозахвата.
На красную линию улицы ставить избу с окнами, как сейчас, не стремились. К улице выходил хоздвор, на дорогу вываливали нечистоты. Такое же отношение было и к первым водным «улицам» города Ангаре и Ушаковке. На берега вываливали все, что можно. Практично, ибо поднимавшаяся летом вода все очищала и уносила с собой. Использовать берега для свалки норовят иркутяне до сей поры.
Дом ставили в центре усадьбы. Не дом, а крепость маленькую, башню с бойницами. Время было такое, жестокий век. Позади дома – огороды. Усадьбу окружали суровым высоким заплотом (забором). Все красоты – наличники и прочее – гораздо позже появились. Сначала все было невзыскательно, жестко. Не посад, а Угрюм-город.
Здесь же – по Спасской (конечно, ее так не называли первое время, просто – дорога на монастырь и Лену) – мясные ряды, первый гостиный двор, лавки, соборная церковь Богоявления.
Третья улица возникла по трассе еще одной сухопутной дороги – на Байкал и заимки вдоль берега Ангары, выраставшие в первые деревни байкальского тракта. Заморская или Большая Морская улица (ныне Ленина) начиналась от острога, огибала озеро, дав линию нынешней Сухэ-Батора, потом круто брала в сторону нынешней Ленина. Огибая теперь уже топи болот. Тот кусок Ленина, что идет от Серого дома до Госбанка долгое время считался другой улицей, да и возникла она позже.
Между дорогами селились тесно, впритык. Без улиц. От улицы один прок – дорога и хорошо скот гнать на выпас. Пасли скот на опушке леса в районе стадиона, на лугу. Еще одна дорога для скота на луг получила название Луговой (Марата) – четвертая улица города.
Надо сказать, что между посадом, разраставшимся вокруг острога и озера, и лесом с лугами текла Грязнуха, вытекавшая из болота на месте Центрального рынка, и впадавшая в Ангару, по некоторым сведениям, в районе нынешней Чкалова. На месте Пятой армии тоже были болота с зарослями, в которых терялся скот. Эту местность прозвали Потеряихой. 
Посад окружал острог и выходил снова к Ангаре теперь уже с другой его стороны – к нынешней Цесовской набережной. Замысловатые тропки между усадьбами все-таки постепенно превращались в улицы.
Часть улиц именовалась по в честь именитых жителей: Петровская (Халтурина), Семёновская (Степана Разина), Михайловская (Чкалова), Сергеевская (Свердлова).
Другая часть брала названия от заведений: Торговая (Пролетарская), Гостиная (начало Ленина от Серого дома), Соляная или Солёная (начало Франк-Каменецкого от Ангары).
Третья часть – от церквей: Тихвинская (Сухэ-Батора), Первая Троицкая (часть Пятой армии), Другая Троицкая (еще одна ее часть), Харлампиевская (Горького), Владимирская (начало Декабрьских событий от Ангары).
Путаность улиц долгое время сохранялась. На рубеже 18-19 веков городское начальство приложило немало сил, чтобы выровнять улицы. История сохранила свидетельства о том, как иные жильцы просыпались по утру от шума работы спецкоманд, сносивших у хозяев заборы и отпиливавших все, что выходит за красную линию улицы. Но это – отдельная история.
Большой и малый города. Слободы
Посад рос, оставаясь в «состоянии, как простое село», то есть без укреплений. И хотя буряты один раз осаждали Иркутск, особой угрозы все-таки не было.
Но во времена Петра стала нарастать китайская опасность. В начале 18 века китайские отряды вышли к Саянам и стали ставить межевые знаки на тункинских и окинских гольцах.
В Китай отправилась миссия графа Саввы Рагузинского-Владиславича, проследовавшая через Иркутск. У нас в городе граф провел ревизию оборонительных сооружений и велел исполнить уже подзабытый указ Петра о возведении крепостной стены вокруг посада.
В 1726 году город с небольшим припуском обнесли так называемым палисадом длиной 2257 метров и высотой семь метров: от Ангары к Ушаковке и вдоль Ушаковки обратно к Ангаре. Палисад - высокая деревянная стена с бойницами и редутами. Перед стеной вырыли ров и поставили рогатки.
В палисаде трое ворот. Заморские – на байкальский тракт, продолжение улицы Заморской (Ленина). Мельничные - к мельницам на Ушаковке, продолжение Владимирской (Декабрьских событий), Монастырские – (в Знаменское предместье и Якутский тракт, на выходе палисада к Ушаковке).
Для обороны города в ноябре этого же 1726 года в Иркутск прибыл полк под командой некоего Сомова. Солдат полка поселили перед палисадом. Так возникла Солдатская слобода с шестью Солдатскими (позже Красноармейскими) улицами. Ныне это Красноармейская, Лапина, Грязнова, Киевская, Богдана Хмельницкого, Литвинова.
Грязнуху окончательно осушили. 
Болото на месте центрального рынка забросали, осушили и построили на его месте большой арсенал – пороховой погреб, отчего улица параллельная палисаду с другой стороны Солдатской слободы получила название Арсенальской (Дзержинского).
Замыкала исторически сложивший город Крестовоздвиженская церковь на взлобке Иерусалимской горы и кладбище на самой горе.
Под горой стали селиться обыватели попроще. За палисадом ближе к Ушаковке осваивались ремесленники. Причем представители каждой профессии селились вместе, цехом. Кузнечная слобода с кузницами – это район возле автовокзала к Поленова. Ямская слобода, понятно, на Ямской.
Возле порохового погреба возник еще один рынок – хлебный, куда подвозили товар окрестные крестьяне.
Никто, собственно, не планировал проложить улицу от Ангары до Ушаковки. Думали, что палисад простоит долго-долго. Солдатские улицы проложили не по оси улиц уже начавших выходить к палисаду с другой его стороны. Однако, после заключения Рагузинским выгодных договоров с Китаем опасность с юга миновала. Палисад быстро пришел в запустение.
Летом 1760 палисад снесли, ров засыпали, рогатки убрали. Получилась длинная улица – самая широкая и правильная в городе. А тогдашнее начальство любило геометрию, строгость, однообразие. Улицу назвали Прешпектом, затем Большой Прешпективной, потом просто Большой. Ну, а нестыковка улиц, выходящих на нее, так и осталась в плане Иркутска.
Пока палисад существовал он придавал определенный градостроительный смысл городу. Система стала уже трехчастной: острог-посад-слободы.
Острог – это малый город, как описала первая академическая экспедиция в Сибирь в 1730-х годах. Иначе его называли иркутским кремлем. Весь посад в пределах палисада – Большой город. Все остальное – слободы, предместья.
Центр Иркутска – острог, который к тому время совсем обветшал, но на его месте и рядом располагались все основные государственные и общественные учреждения города: штаб-квартира правителя края, суды, приказ общественного призрения, библиотека, первые училища, органы самоуправления, гауптвахта.
Завершение образа города
Еще в 1690 году озеро под острогом высушили, спустив воду по вырытым каналам в Ангару. Когда в 1730-х годах место на старом посаде между Спасской и Береговой отдали епархии, на месте озера разбили площадь, звонко названная Кремлевской, и построили два гостиных ряда.
Другой торговой площадью стала Ивановская (Цирк), где раскинулась вольная барахолка, мелочной рынок.
Возле устья Ушаковки были пустыри для торговли. Мясные, ряды солений (Франк-Каменецкого была одно время Соленой и Мяснорядской), рыбный привоз, сенной рынок, дровяной (все владения Фортуны).
Знаменская слобода с ее осевой Якутской (Рабочего штаба) населялась иконописцами, рабочими и матросами адмиралтейства, мельниками, работниками первых заводиков (мыловаренных, кожевенных, свечных, кирпичных) и крестьянами.
В конце 18-го века за речкой Сарафановкой по Знаменской (Баррикад) построили тюремный замок, смирительный дом для несовершеннолетних преступников и работный дом для ссыльных. Эти парии положили начало Рабочедомской слободе (предместье Рабочее).
Против рабочедомской слободы за Ушаковкой и цеховыми слободами дали землю казачеству, там они разбили три Казачьих (Красноказачьих) улицы и казармы. За ними по нынешним Култукской и Лызина стали строить дачи, первой из которой была архиерейская дача.
С другой стороны Большой улицы от Сибиряковского дворца (Белого дома) к Конному острову –постепенно стали заселяться военными, отчего улица Красного восстания была поначалу Казарминской. Первыми там были казармы Российско-Американской компании, где готовили солдат и матросов для броска на американский континент. Позже здесь построены дом батальонного командира, гарнизонная школа, батальонный госпиталь, штаб-лекарский дом, провиантские магазины, которые заползли на Петрушину гору до Красных мадьяр.
Завершали контуры Иркутска первого своего столетия:
- Глазковская слобода, вытянувшаяся ниткой вдоль левого берега Ангары (эту первую глазковскую улицу потом снесли, построив железную дорогу;
- Жилкинская (Подгородно-Жилкинская) слобода, где жили монастырские крестьяне…
Таков, вкратце, очерк первоначальной застройки Иркутска, формирования его градостроительного облика, основанного на нуждах войны и сбора дани, торговли с Китаем, и хозяйственным освоением края. Того приснопамятного времени, когда все ширилось самозахватом и методом точечной застройки, пока, наконец, в 1792 году из Санкт-Петербурга не прислали первый генплан города.
Но об этом – в будущих постах…
