«Прохожу сегодня, отголосовавши, мимо избирательного участка на Политехе. Из окон жизнерадостно наяривает шансончег. Какая новая Россия, вы о чем? Мир спасет красота и массовые расстрелы», — пишет приятельница в ЖЖ.
Другой приятель довольно резко реагирует на это серией комментов, мол, глупо о стране судить по музыкальному сопровождению победы «работяг» — это не я, это Владимир Владимирович так называл тех, кто за него отдал голос. Ну, и далее приятель замечает, что любовь к шансону — не повод записывать ее носителя в быдло и вообще все мы тут смелые эстеты, пока далеки от доверительного спаринга с этими почитателями.
В общем, оба правы. Но никакой истины посередине: ее локацию в данном вопросе четко указывает то место, которое шансон занял в масскультуре нулевых-десятых.
Никто не станет спорить, что блатные песни всегда имели свою аудииторию, а застолье без «Мурки» — все равно что свадьба без драки. То есть хорошо бы, но чем чаще наполняются бокалы, тем меньше шансов на скучное завершение торжества.
Однако только в двухтысячных блатняк стал называться шансоном и приобрел армию слушателей, которой позавидовали бы Галкин, Басков, Тимати и Камеди Клаб вместе взятые. И тогда же пассажи типа «Голуби летят над нашей зоной» стали аудиальной обыденностью для поездок в маршрутных такси, пригородных автобусах и рабочего процесса плотников, строителей и всех их коллег по цеху.
Не сказать, чтобы в 1995-м кого-то такие песни шокировали, но в 2005-м они удивительным образом превратились в музыкальный фон для любых жизненных процессов обычных людей. Не запишешь ведь всех слушателей шансона в сидельцев, даже потенциальных… Тем удивительнее та крепость, с которой он повсеместно въелся в народный быт. А еще удивительно другое: что людей совершенно не коробят песни о тех, кто явным и намеренным образом не чтит, в отличие от Остапа Бендера, Уголовный Кодекс. Вплоть до статьи 105.
Поэтому справедливо, конечно, замечание моего приятеля, что попрекать нужно не громким прослушиванием шансона, а громким прослушиванием любой музыки, ибо даже если на дворе и не день тишины, все равно каждый имеет право на свой кусочек умеренного шумового фона. Однако тотальная шансонизация страны — отличный культурологический маркер: как ни крути, именно этот стиль подразумевает семки, пивасик и агрессивное ничегонеделанье, помноженное на неприязнь к тем, кто слушает иное, пьет иное и «более лучше одевается». Конечно, и во времена СССР у нас хоть и была самая читающая страна, до тотальной взаимовежливости и высокой культуры быта было неблизко. Но там за это хотя бы боролись. А нынче плохие рифмы о блатной романтике, положенные на не менее плохие, да еще и однообразные, ритмы, может, и не призывают к совершению противоправных действий, но уж точно не настраивают на построение «новой России».
А если все-таки настраивают?
Тогда не хотелось бы в ней жить.
Давайте останемся в старой что ли. Тут пока еще есть филармонии и концерты Кейко Мацуи. И больше одной радиостанции в эфире. Так что можно и не настраиваться на волну 105,6.
Хотя, наверное, тем, кто в рулит в маршрутках и избирательных участках, на это наплевать.
