Когда, уткнувшись носом, рассматриваешь разнообразные мазки картины, все равно не видишь и не понимаешь ее. Так же и проза Лены Этланг не воспринимается, пока не соединишь эти мазки, отойдя на приличное расстояние. Не новый, уже привычный литературный прием, когда автор не повествует, не разъясняет. Тебя впускают во внутренний мир героев. Когда погружаешься в отрывки воспоминаний, разговоров в таверне, дневниковых записей, начинаешь жить атмосферой совершенно неизвестного тебе места, незнакомого образа жизни, странных проблем – «их нравы», короче.
Все случилось в Британии, в Уэльсе, на берегу Ирландского моря, на улочках Вишгарда, внутри пансиона «Каменные клены». «Клены» принадлежат главной героине и ее сводной сестре, которую никто не видел уже четыре года. Саше и Эдне Сонли.
«Усадьбу назвали „Каменные клены“ не из-за кленов вовсе, – объяснила мама Саше в один из летних дней, – кленов тут отродясь не было, просто, когда мы сюда приехали, Дейдра посмотрела на руны, а твоя руна Calc связана с кленом и рябиной. Я предложила отцу назвать усадьбу „Клены“, но он сказал, что клен – это слабое дерево, и добавил слово каменные. Вот и ты, Саша, с виду каменная, а внутри у тебя слабое дерево, хотя мы с папой положили тебе листья боярышника в колыбель, и ты должна была вырасти задирой и сорвиголовой».
Саша любила мать. Она ее понимала и восхищалась ею.
«Я завидовала умелому равнодушию мамы: соседки восхищались ее цветниками и презирали за болезненность и капризы, но она даже не помнила их имен, она была похожа на лезвие, закаленное до абсолютного холода, непроницаемое и блестящее. Нетерпение и мучительная скука кипели в ней, будто кислота в реторте, но об этом знали только мы с ней, а отец не знал. Зато он знал о маме что-то другое, о чем я в то время не догадывалась».
После гибели матери все изменилось: "…ворота «Каменных кленов» были заперты, и вокруг не было ни камней, ни кленов – только обожженные ежевичные плети на стене, сложенной из неровных кусков песчаника, суровая римская кладка: такому дому никакой пожар не страшен… «постоялый двор сонли» – было выбито на медной табличке, под ней висела еще одна – побольше, из белой жести: «осторожно, во дворе злые собаки», на нижней табличке кто-то мелко приписал красным фломастером: «и злокозненные змеи».
Отец женился снова.
«Когда отец женился на Хедде, за домом как раз собирались цвести поздние маки.
Хедда всплеснула руками, когда я ей показала мамину альпийскую горку – ох, я думала, так бывает только в мае!
Младшая весь день просидела на крыльце, нахмурив выпуклый детский лоб, матери явно было не до нее, она обходила дом со связкой отцовских ключей – свои я, разумеется, взять не разрешила.
– Тебе придется подружиться с ними обеими, – сказал отец, разглядывая облысевшую горку, – тебе ведь некуда отсюда уйти, верно?
– У них никогда не было своего дома, – сказал он, спустя еще какое-то время.
– И что же, теперь у них будет мой дом, а у меня никакого не будет? – спросила я, закинув голову, чтобы заглянуть ему в лицо, – отец был высоким, и поймать его взгляд было непросто.
Я была уверена, что он засмеется, наклонится ко мне и поцелует в макушку, он всегда так делал в предчувствии моих слез, но он только покачал головой».
Отец умер. Мачеха уехала в Индию. Сводная сестра пропала. К замкнутой, странной, с русскими корнями, Саше относились как к ведьме. Подозревали даже, что это она убила свою сестру. «Саша Сонли преподносится нам в качестве необычной и исключительной личности. При всей своей начитанности единственное, чем она занимается в жизни (кроме не слишком успешного гостиничного бизнеса) – это лелеет свою злость на мачеху и сводную сестру да ностальгирует по детству. Она далеко не глупа и тонко чувствует мир, но ее непомерная гордыня и злоба вызывает отторжение».
Здесь вопрос: исключительная личность должна быть деятельной и успешной? Она осталась один на один с разрушающимся пансионом и враждебными соседями и выжила.
Сама Лена Элтанг говорит: «Это книга о тридцатилетней женщине, в которой наступила тишина. И она больше не может говорить. Не потому что она онемела, а потому что ей совершенно нечего сказать, она исчерпала слова… О том, как эта женщина выкарабкивается из состояния человека, побежденного хаосом, очень тихо, очень интимно, совершенно не ярко, не шумно, не скандально».
Лена Элтанг – русская, родилась в Ленинграде в 1964 году, окончила факультет журналистики ЛГУ, жила и работала в Париже, Копенгагене, Лондоне, затем перебралась в Вильнюс, в котором живет по сей день. Дебютировала в крупной прозе в 2006 году с романом «Побег куманики». Сразу после выхода этого произведения его единодушно и открыто стали называть шедевром, а автору начали предсказывать видное место на глобальной полке вековой классики отечественной литературы.
«Роман подчеркнуто, выверенно европейский – не британский, не английский, не валлийский, а именно унифицированно европейский – и парадоксальным образом русский. В нем чувствуется тот неуловимый привкус эмигрантской, нероссийской, прозы, какой встречается у поздних Бунина и Набокова и, пожалуй, больше ни у кого. Русским этот роман делают Саша и Лиза Сонли, туго закалывающие шпильками свои каштановые косы, пишущие в четвертинках непонятной никому на острове кириллицей, создающие какую-то особую, непостижимо знакомую атмосферу русской усадьбы в современном валлийском доме».
Язык медленный, для нас – избыточный, с многочисленными отсылками к классическим трудам греков и римлян и Библии (вы уже заскучали). Но я точно знаю: многим это не помешает, потому что несколько строк этого романа дают больше возможностей «отхлебнуть чужой жизни», чем сто листов описания. Героиня – дочь русской и валлийца. А если валлийца назвать англичанином, то за это в каком-нибудь пабе можно заработать и в глаз. Потому что это – не Англия, а Уэльс. Метафоричность языка – это валлийская традиция.
Так вот о книге: такое ощущение, что «если ее хорошенько потрясти, то со страниц – я уверен! – посыплются алые сморщенные ягоды шиповника, похожие на бусины разорвавшихся четок, можжевеловые иголки, пергаментно-сухие осенние листья, вкусно хрустящая морская галька, поблескивающие перламутром хрупкие рáкушки и несколько аккуратно сложенных писем, исписанных прижимистым летящим почерком. Нужно только хорошенько потрясти…».
В принципе, все у этой Саши будет хорошо. Слабое дерево клен внутри нее станет каменным. И двое найдут друг друга в валлийском тумане. И с сестрой все определится: ее могила в саду окажется просто символической, а сама она окажется мелкой и ненужной. Подумайте, прежде чем читать, что вам нужно от книги.
