«Мне тут в голову пришла одна литературная концепция, тебе, как человеку знающему, будет интересно. Ты, надеюсь, еще не забыл бессмертный сюжет „Евгения Онегина“. Да и как ты мог его забыть, это же глубоко эротическое произведение. Ну так вот, вкратце: все бы сложилось и в русской литературе, и в русской истории иначе, если бы эта дура не поторопилась со своим любовным признанием. Кто ее тянул за язык? Почему было не прибегнуть к другим, гораздо более испытанным, верным, неотразимым средствам женского обольщения? Да каждая пятиклассница знает, как это делается. (Сколько ей было лет, кстати?) Ну куда бы он делся, этот Онегин? В этой деревне? Конечно, влюбился бы! Конечно, был бы у ее ног как миленький! Но в свое время. Чуть подождать, чуть потерпеть… Русские бабы всегда более активны в любви, чем мужики, – вот что ужасно. Они не умеют себя как следует вести. Они – все ломают, все рушат этой своей активностью, преждевременными поступками. Они не умеют мягко и нежно направлять течение жизни. Катерина Измайлова – три или четыре убийства, если помнишь. Катюша Маслова – ну нашла себе доброго барина, который решил на ней жениться, это же счастье, это благодарной надо быть богу за такое, устроить судьбу и свою, и своих детей, – нет. Посылает его подальше, сама гибнет. Катерина из „Грозы“ (слушай, везде эти Кати), опять туда же. Ей же объясняли: по-тихому надо изменять! Мягко, нежно! Себе и другим в удовольствие! Тургеневские, так называемые, девушки – провоцируют грубо, наскакивают, тоже не умеют сделать так, чтобы мужик сам за ними пошел. Тебе это ничего не напоминает? Анна Каренина – что, было трудно по нормальному устроить адюльтер, раз уж вышла за старика? В общем, девка эта, Татьяна Ларина, испортила жизнь и себе, и всем последующим поколениям. И мужчинам, и женщинам».
Как вам отрывок? Интересный подход. Но книга не о бабах с мужиками. Хотя, впрочем, все-таки о них. Книга Бориса Минаева «Психолог, или Ошибка доктора Левина» располагает к чтению. Начнете читать – разберетесь почему. В 2007 она получила премию журнала «Октябрь» за лучшую публикацию года, в 2008 была номинирована на премию «Большая книга». В 2011 году автор был номинирован на премию журнала GQ «Человек года» в номинации «Писатель года».
Лева Левин – психолог средних лет, ведущий частную детскую практику. Одинокий чудак, реально переживающий за детей. Приведенный отрывок – из письма его друга, единственного отца-одиночки из клиентов Левы. Он регулярно посылает доктору такие трактаты. Калинкин-Стокман считает, что женщины манипулируют мужчинами с помощью детей, поэтому решил доказать, что он вырастит своего ребенка сам, без матери. Он просто прогнал мать своего Петьки.
«– Понимаешь, Лева, – говорил ему потом, значительно позже, Калинкин, – ты напрасно думаешь, что я чего-то не понимаю. Типа, а как же мать, женское воспитание, ласка, все такое прочее. Я все понимаю. Не дурак, чай. Но я не сумасшедший отец, нет. Я просто умный человек, вот и все. Я вижу то, чего другие не видят. Чего ты, например, не видишь, хотя тоже вроде не дурак. Пойми, идет война. Она уже началась, просто это еще не так заметно. Мир изменился. Вот все думают: миром управляют банки, олигархи, финансовые воротилы, биржи, Уолл-стрит, хрен знает кто. Чушь. Миром уже давно управляют слепые животные инстинкты. Цивилизация кончилась. Человечество все уже построило, всего добилось и начинает разрушаться. Кругом быдло. Культура быдла. Философия быдла. Инстинкты. Средневековье. Понимаешь? Кто в этом новом мире будет главным? Женщины. Твои любимые женщины. Нежные, прозрачные, чувственные существа. В этом новом мире им гораздо легче приспособиться. Взять его в свои руки. Только они могут им руководить: как жить, что делать, что не делать. Только они могут его направлять, им крутить. Мужчины в этом новом мире – изначально рабы женщин. И главное их оружие – дети. Дети – корень жизни, как говорил один мой знакомый. Так вот, мой сын должен вырасти свободным человеком. Понимаешь? Он должен взять то, что я накопил за жизнь, – мои ценности, мой опыт, мои мысли. Иначе зачем я жил? И я не могу его бросить в этот мир не подготовленным к борьбе. В этом новом мире мужчины, настоящие мужчины, должны рассчитывать сами на себя, чтобы выстоять. Чтобы хоть что-то оставить… Какой-то шанс для человечества. Потому что женщины приведут его к катастрофе. Уже приводят. Потому что уже сейчас нет науки – только компьютеры, которые они освоили. Нет культуры – только потребление. Нет религии – только церковь. И так далее. Я хочу, чтобы у меня была мужская семья. Мужская. Я воюю со всем миром, а не с твоей Дашей. Ты понял меня или нет?»
Далее по сюжету Лева спит с одной клиенткой, Мариной, влюбляется в изгнанную мать Дашу и возится с третьей – подростком Катей, придумавшей любовь, ни больше ни меньше, к Путину.
Сейчас к психологам обращается гораздо больше родителей, чем раньше. «Дети стали играть в жизни человечества какую-то удивительную, особую роль. Так раньше не было. Это сейчас так стало. Все ради детей. Кроме детей нет никаких других надличностных ценностей. Нет никакого смысла. Дети сами стали надличностной ценностью». А с детьми что-то происходит. В коррекционные садики не пробиться. Много аутистов. Поздно начинают говорить. Родители в изнеможении. Судорожно ищут помощи у специалистов. Лева много думает об этом. Изменился мир, изменились родители, изменились дети. Так что же делать?
«Конечно, было легко, когда Лева сразу – по некоторым жестам ребенка, по тому, как он входил в комнату, по тому, как он залезал под стол, играя с незнакомым дядей – понимал, что тут вообще все в порядке, почти в порядке, просто родители невнимательны, задерганы, в конфликте друг с другом – и помощь необходима не ребенку, а им…
Смысл его консультаций сводился (всегда сводился, кроме этого раза!) именно к включению – активному – родителей в ситуацию. Это, и только это, было целью. Включить родителей. Выключить бездумную, безнадежную, бессмысленную веру в людей в белых халатах, в их недоступное простым смертным знание, в их больницы и поликлиники, в их таблетки… Девяносто процентов деятельности психотерапевта – это простое, тупое зомбирование. Формула, которую человек должен выучить наизусть, как таблицу умножения.
Мягче, мягче, мягче. Не раздражайтесь, не раздражайтесь, не раздражайтесь… Смотрите ему долго в глаза, когда он просыпается. Улыбайтесь при каждом удобном случае. Рассказывайте сказки на ночь. И обнимайте. Обнимайте. Пожалуйста, обнимайте».
Проблем много и у самого психолога. Он ленив, невнятен, нерешителен, неумел, бестолков и неуклюж. «Лева ужасно не любил что-то быстро решать, это его безумно ломало, земля как бы уходила из-под ног, и нужно было ловить какое-то мимолетное чувство, читать ответ в себе, а Лева любил, чтобы ответ выплывал сам, просто рисовался в воздухе, написанный чьей-то твердой рукой…».
Он полон фобий и страхов, которые росли год от года, классически, как в учебнике, завоевывая все новые пространства. «У него была своя, совершенно четкая теория страхов. В его доморощенном сознании, как он считал, страхи занимали место древних заклинаний, как у каких-нибудь там индейцев, то есть они отводили беду». В детстве он думал, что лучше умереть сейчас, маленьким, чем жить такую длинную и тяжелую жизнь.
Но он умен, добр, деликатен. Знакомый образ. Женщин любит, но добиваться их не умеет. Жена ушла, а та, что рядом, с ним живет, возможно, просто из благодарности за помощь ребенку. В книге много самостоятельных фрагментов, которые как бы не относятся к основному сюжету, но интересны людям, склонным к самоанализу. Описывается сексуальное взросление и психология сексуальных переживаний.
Книга многословная. Кто любит ясную мысль и лаконичность – не беритесь читать. В чем ошибка доктора Левина – не очень ясно. Концовка вообще притянута за уши и не интересна. А книга местами очень хороша. Искренняя, тонкая, чувственная.
