Цыси, последняя императрица феодального Китая оставила едва ли ни единодушно оцененный след в истории: хитрая, безнравственная, беспощадная, фигура яркая, но отвратительная. Она была дочерью маньчжурского мандарина. Была выбрана в наложницы Императора. Сын Цыси был единственным наследником Императора Китая, и она выжала из этого все, что можно и нельзя. Однажды захватив власть, с помощью переворотов и убийств Цыси удерживала ее с 1861 по 1908 год. Результатами полувекового правления Цыси, наполненного нескончаемой кровопролитной борьбой за власть, были несколько подавленных восстаний и проигранных войн, ослабление авторитета власти и отсталость страны в технике и экономике.
Американская писательница, лауреат Нобелевской премии по литературе Перл Бак в своем романе «Императрица» показывает Цыси, наоборот, с большой симпатией. Дочь миссионера, Бак провела детство и юность в Китае, в стране, которая вдохновила ее на написание произведений. О своей книге она говорит так:
«Последняя китайская императрица Цыси была удивительной женщиной. Ее таланты были столь многообразны, а поступки так противоречивы, что трудно описать эту личность, передать ее во всей полноте. Она жила в поворотный период истории, когда Китай сопротивлялся иностранному проникновению, а внутри страны назрела необходимость реформ. Цыси была консервативна и независима. Если надо, могла быть безжалостной. Враги боялись и ненавидели ее, и они были более откровенны, чем те, кто ее любил. Почти все западные авторы пишут об этой женщине недоброжелательно и даже мстительно.
В своей книге я попыталась нарисовать портрет Цыси так, чтобы он был близок к оригиналу настолько, насколько позволили собранные материалы и мои собственные воспоминания. Для китайцев, которых я знала в детстве, она была истинной императрицей, в ней сочеталось хорошее и плохое, но всегда они видели в ней героиню. Пока могла, она противилась переменам, потому что предпочитала новому старое. Когда же видела, что перемены неотвратимы, то принимала их как должное, но в душе оставалась при своем мнении.
Народ любил ее, однако не весь народ, ибо потерявшие терпение реформаторы ненавидели императрицу всем сердцем, а она ненавидела их. Но крестьяне и жители небольших городов поклонялись ей. Она умерла. Десятки лет спустя я посещала отдаленные деревни, где люди еще не знали об этом. Они приходили в ужас, что Цыси больше нет.
– Кто же теперь позаботится о нас? – вопрошали они.
Такой, возможно, и будет окончательная оценка ее правления».
Книга начинается с конкурса будущих наложниц императора.
«Орхидея была красивой девушкой. Она казалась выше своего роста благодаря стройной фигуре и прекрасной осанке. Черты лица выдавали сильный характер, но не были грубыми: нос прямой, лоб чистый, а рот изящный и не слишком маленький. Однако главная прелесть этого девичьего лица заключалась в глазах – больших, удлиненных и удивительно ясных. Черный цвет зрачка казался еще чернее на белом-белом, как горные снега, глазном яблоке. Красота девушки не была бессмысленной, ее наполняли природный ум и сила духа. Несмотря на очень юный возраст, Орхидея умела владеть собой. Она поражала близких плавными движениями и спокойными манерами…
Держись отдельно от всех, – напутствовала ее вчера мать. – Ты – одна такая среди девушек. Мать всегда была сурова, и эти слова она произнесла вместо прощания. Дочь запомнила их. Она не плакала, слыша в ночной тишине плач других девушек, боявшихся, что на них падет императорский выбор…
У нее есть характер, – сказала, глядя на Орхидею, старая и мудрая вдовствующая императрица. Пусть она отправится в третий класс. Мой сын, император, не заметит ее там».
Но он заметил и запомнил.
«Прошло два дня и две ночи, а она все еще не выходила из императорской спальни. Трижды он засыпал, и тогда она шла к двери, давая знак служанке. Крадучись, женщина проходила сквозь занавески в соседний будуар, где евнухи, нагрев на углях котел, готовили ванну. Служанке оставалось только черпать воду большим фарфоровым кувшином и освежать свою госпожу. Она приносила Ехонале чистое белье и новые халаты, причесывала ее и делала завивку. Кроме указаний, наложница не промолвила ни слова, а служанка, ничего не спрашивая, делала свое дело. Потом госпожа снова удалялась в императорскую спальню, и за желтыми занавесками закрывались тяжелые двери.
Ехонала сидела возле окна огромной императорской спальни и ждала, когда император проснется. То, что должно было свершиться, – свершилось. Теперь она знала, что это за мужчина. Слабое и нервное существо: неутолимая страсть, владевшая им, была скорее похотью ума, чем вожделением плоти. Когда он терпел неудачу, то плакал у нее на груди. И это был Сын неба!»
После этих ночей она сожалела, что выбрала величие. Теперь она знала его цену. Но теперь не оставалось ничего, как стать императрицей. Ехонала принадлежала к самому могущественному из кланов, именно из него вышли три императрицы. Почему бы ей не стать четвертой? Она родила сына, и ее статус повысился. Но как далеко еще Цыси была от настоящей власти.
«С того дня Ехонала начала внимательно читать все сообщения, исходившие от Трона, и изучать каждое слово в указах императора. Таким образом она сумеет познакомиться с государственными делами и будет готова, если боги захотят ее возвысить. Понемногу девушка осознавала необъятность своей страны и величие ее народа. Раньше мир Ехоналы ограничивался городом Пекином, где она выросла. Она знала правящую расу, маньчжурские кланы, которые со времен воинственных предков захватили и удерживали власть над таким могущественным народом, как китайцы.
Принц Гун начал обучать фаворитку императора. Отвернув лицо, чтобы не глядеть на нее, он приступил к занятиям. Принц рассказал Ехонале о нынешнем положении в стране, о том, как слабость Трона привела не только к народным восстаниям, но и к вторжению чужеземцев. Он рассказал ей, что первыми захватчиками Поднебесной были португальцы, которые пришли в их страну триста лет назад в поисках пряностей. Затем пришли другие европейцы – испанцы, голландцы, потом англичане, которые насаждали торговлю опиумом, потом французы, немцы…»
Ехонала была способной ученицей. Вскоре она поняла, что император, по слабости ума и духа, уходит от принятия государственных решений. Она видела, как измучили этого человека его высокие обязанности. Тем более, что «в судьбах Цинской империи, китайского общества, всего китайского народа происходили серьезные, кардинальные перемены, когда складывавшийся веками порядок, старые, традиционные отношения трещали и ломались под воздействием военного и политического давления империалистических держав, под влиянием новых веяний, новых идей».
Цыси стала принимать участие в управлении страной: «Я буду сидеть за ширмой и слушать ваших министров. Я смогу понять скрытый смысл их жалоб, а когда мы останемся одни, выскажу вам свое суждение. Конечно же, решения будут принадлежать моему господину, как велит мне долг».
Когда император умер, она должна была захватить власть или умереть. Истребив претендентов на престол и став регентшей, Ехонала впала в глубокое раздумье, какого прежде никогда не знала. «Сын имел всего пять лет от роду, и до его шестого дня рождения оставалось еще полгода. Ей самой исполнилось двадцать шесть. Наследник не мог воссесть на трон Дракона до своего шестнадцатого дня рождения, и в течение десяти долгих лет она, молодая женщина, должна править вместо своего сына. Какое же государство ей досталось? Страна обширнее, чем умещалось в воображении, страна старше самой истории, народ, который никто еще не сумел пересчитать и которому сама правительница была чужой. Даже в мирное время эта империя легла бы ей на плечи чудовищным бременем, а о мире приходилось только мечтать. Восстание бушевало, страна была разделена, потому что мятежник Хун правил как император в Нанкине – южной столице последней китайской династии Мин. Императорские армии беспрерывно воевали с самозванцем, однако его власть держалась, а зажатый меж двумя этими армиями народ нищал и голодал. Правительственные солдаты, как императрица хорошо знала, были немногим лучше бунтовщиков; платили им редко, и чтобы не умереть от голода, они одновременно с боевыми действиями предавались разбою и грабежам. В конце концов эти вояки поразорили столько полей и посжигали столько деревень, что сельские жители возненавидели их не меньше, чем мятежников».
Она правила гигантской империей 47 лет. Но Великой правительницей она не стала. Она не понимала, что необходимо путем социальных и политических реформ войти в общее русло мирового развития. Китай сидел за закрытыми дверями. Ей нравилось быть на вершине этого традиционного, медленного мира. Она не хотела принимать новый век с его железными дорогами, модернизированной армией и сложными технологиями. Цыси сделала все, чтобы остановить великие потрясения, а сама, по существу, приближала их и усиливала. Всю жизнь Цыси провела в битве за власть и величие.
Книга отличается знанием Китая, хорошим языком, напряженным сюжетом и симпатией к этой необыкновенной женщине.
