Сейчас все читают Алису Ганиеву. Ее критикуют, выискивают недостатки в прозе, говорят, что ею просто заполнили нишу кавказской литературы вместо забытого Садулаева. Ее обвиняют в чрезмерном «буйстве этнографических красок», в «композиционной примитивности», в «пестрой толчее третьестепенных персонажей» и так далее. Но все ее читают и обсуждают.
Алиса родилась в 1985 году в Москве, но до 17 лет прожила в Дагестане. Окончила школу в Махачкале, затем поступила в Литературный институт им. А. М. Горького. С осени 2002 года живет в Москве.
Критики пишут, что русская литература получила настоящего постколониального автора – еще помнящего свои корни, но уже имеющего столичное образование. Ганиева «знакомит метрополию с тем, как живут на окраине. При этом в своей книге она ставит довольно забавный лингвистический эксперимент – ее герои разговаривают на густом молодежном сленге. Он не всегда понятен, и догадываться, о чем речь, иногда приходится из контекста. Но оттого становится еще виднее пропасть, которая легла за последние 20 лет между Москвой и кавказскими республиками. Конечно, успех Ганиевой в значительной степени связан с новизной объекта, с тем, что показанный ею мир – в общем-то, terra incognita для русского читателя. Неизвестно, как сработал бы ее цепкий реализм в применении к другим реалиям, но, как бы то ни было, то, что она делает, она умеет делать хорошо».
В 2015 году новый роман Алисы Ганиевой «Жених и невеста» вошел в длинный список одной из самых престижных литературных премий «Большая книга». Роман интересен не только этнографическими деталями, он поднимает социальные и общечеловеческие проблемы.
Молодые герои, ровесники автора, хотят жить и любить свободно. Но возможно ли это? Чувства персонажей подвергаются самым неожиданным испытаниям…
«Почему тебе уже 25, а ты еще не замужем?» – пристают к героине советчики. «Найдешь невесту к заданной дате, зал уже забронирован», – наказывают герою обеспокоенные родители. Свадьба на Кавказе – дело ответственное, самое важное. Вот что пишет об этом один житель Кавказа: «В нашем городе молодые парни дагестанцы и другие нацмены предпочитаю невест из мест своего прежнего проживания или исторической родины. Поиск невесты доверяется близким родственникам. Разговор ведется в первую очередь с родителями невесты, а не с ней самой. Как правило родители невесты получают калым (выкуп), размер которого порой обговаривается… Чем красивей невеста, тем больше выкуп. Жених и невеста могут немного пообщаться, прежде чем произвести сватовство, но как правило общение это не бывает дольше месяца. По традиции у кавказских народов отсутствуют свидания и ухаживания. На сватовство же принято приносить родителям богатые дары (тот самый выкуп). И если вы спросите меня, где при этом учет глубокого внутреннего мира и души человека, то я вам скажу. Тут это никого не интересует…».
Ганиева говорит, что в ее романе действие происходит в небольшом прикаспийском поселке, где сплавляются разные культуры, разные образы жизни, случаются абсурдные, смешные, иногда трагические, но чаще всего трагикомические ситуации. Завязка довольно расхожая для Дагестана: родители хотят женить своего сына. Сын не очень дается, и они снимают банкетный зал, вкладывают деньги, но невесты еще нет, и он должен к определенному числу найти себе «суженую».
Самый распространенный вопрос, который задают Ганиевой земляки: «За что ты так ненавидишь Дагестан?» Это говорит о том, что Алиса Ганиева дала дагестанцам возможность посмотреть на себя со стороны. В романе, «хоть отчасти и утрированно, но очень точно показаны процессы, которые происходят в Дагестане прямо сейчас: смешение светского и религиозного; странный патриотизм, в котором сочетаются, казалось бы, взаимоисключающие вещи: преклонение перед имамом Шамилем и верность России».
«…Меня часто обвиняют в том, что я „избываю в себе комплекс чурки“ и „подлизываюсь к московской публике“. То, что я делаю, многие считают неприемлемым, это не вписывается в модель поведения нормальной дагестанки», – говорит писательница, добавив, впрочем, что есть и другая часть дагестанцев, которые воспринимают ее произведения и выступления в СМИ более адекватно.
Вот, например, неожиданно нелепо выглядит сцена собрания в честь Халилбека – то ли имама, то ли криминального авторитета, виртуального героя романа:
«Отвечайте им так, – отчеканил Тимур. – Что наша, самое, молодежная ассоциация действует созидательно и только в сотрудничестве с ответственными наставниками сверху. У них больше опыта и мудрости. Они оберегают нас, самое, от искушений лесного экстремизма, наркомании и других социальных язв. – Вспомните, друзья, – начал проповедь раззадоренный Тимур, – чем искушал змей Адама, алейхи салам, и Хаву? Разумом. Он апеллировал к разуму. Он говорил: Аллах не разрешает вам срывать с древа познания, потому что боится потерять власть над вами. И первые люди вняли его речам. Вняли и пали. Единственное, самое, спасение от искушающего, ведущего в ад разума – вера. Если к вам подходит человек и начинает опровергать вашу веру фактами, аргументами и логикой, и вера, самое, у вас начинает шататься, знайте, этот человек – пособник дьявола.
Этим словам я даже обрадовалась. Понадеялась, что, завидев во мне пособника дьявола, Тимур отлепится. Но не тут-то было. Он стрелял глазами, морщил загорелый лоб, ораторствовал и улыбался мне безгубым ртом:
– Особенно, самое, легко оступиться красивой девушке. Вот мы смотрим на разврат, который творится на Западе, и оступаемся. Особенно девушки, потому что у них ум слабее. Но есть одно спасение – это помнить, самое. Постоянно помнить, что вокруг нас сжимаются кольца мутации. И наша страна – единственная пока незараженная зона.
– Мутации, – тихо повторил самозабвенно внимавший детина слева от меня. Девушка снова застрочила в блокноте.
– Да! – распалялся Тимур. – Посмотрите, какой разврат творится в Америке и Европе. Это всё мутации!
– Но без мутаций, – перебила я, – нет эволюции.
Все замолчали.
– Какая еще эволюция? – дернулся парень со сломанными ушами и значком молодежного лагеря на лацкане пиджака.
Остальные внимательно ждали, что ответит Тимур. Тот перестал шагать из угла в угол и громко хмыкнул. Потом оперся о край стола, помолчал и стал диктовать мне вдумчиво и устало, как тупому ученику:
– Никакой эволюции не было. Теория Дарвина, самое, показала свою несостоятельность. Первого человека Адама, алейхи салам, Бог сделал из глины.
Я даже хрюкнула от неожиданности… Вскоре объявили песню. Раздалась музыка, народ пронзительно завизжал. Выступала певица, специально прибывшая из города. Когда врубили оглушительную фонограмму, на сцену с первых рядов выскочил дуралей в спортивках и стал отплясывать около певицы лезгинку. Зрители засмеялись, а Тимур вдруг сунул в рот пальцы колечком и радостно засвистел. Это было уже слишком. Я решила сбежать, как только представится возможность…»
Собрание вел Тимур, «борцуха из молодежного комитета». Ему понравилась девушка Патимат, вернувшаяся от брата из Москвы. Поняв, что она не принимает его ухаживаний, он поставил вопрос ребром:
«– Патя!
– Ты зачем пришел? – ударила я кулаком по калитке.
– Тише, тише, ты чего такая злая, самое. Ты трубку не брала!
– Не хотела!
– Йо, ты чего опять хамишь?
– Я же просила, чтобы ты от меня отстал.
– Подожди, самое, разве так делается? Ты со мной с зимы переписывалась.
– Я же не обещала ничего. Просто болтала как с земляком.
– Слушай, самое, – пыхтел, разминая крепкие плечи, Тимур, – такие дела так не делаются. Обсуждать нужно нормально. Объяснить причины. Тебе что не понравилось? Что я про Дарвина говорил, да?
– Тимур, какая разница?!
– Мне есть разница! Мы поговорим, самое, я тебе объясню, что и как считаю. Ты тоже не отмахивайся от тех, кто умнее тебя, кто больше знает, самое.
– Это ты, что ли, такой знающий?
– Вот ты дерзкая тоже! Папа дома твой?
– Нет.
– Что ты врешь?
– Видишь, нет его машины. Зачем тебе мой папа?
– Я бы ему рассказал, что так и так, что мы давно общаемся.
– Уже не общаемся, – чуть не заплакала я.
Но Тимур был непробиваем.
– А что тебе не так? Я же говорил, что дом, самое, мне достроят скоро. Если хочешь в городе жить, можем там снимать, я в комитете молодежи работаю, деньги есть, самое.
– Зачем тебе я, Тимур? Вон у вас на заседании девушка сидела, вы с ней больше друг другу подходите.
– Какая девушка? А, Диана, что ли… Она же разведенка, самое, у нее дочка маленькая.
– Ну а я чем лучше? Я волосы отпускать не хочу и Дарвина с тобой обсуждать тоже… И молиться я не молюсь.
– Я не буду давить. Ты сама к этому придешь постепенно. Заставлять никто не собирается, – повел он литыми бицепсами и взглянул на часы. – Сейчас азан кричать будут, я пойду. А ты, самое, перестань борзеть. Нормально делай – нормально будет».
Юрист из Москвы Марат – парень, которого решили женить – понравился Патимат. Марату тоже она понравилась. Раз уж нужно жениться, он решил жениться на ней. Началась подготовка. Уже в день свадьбы узнали, что Марат арестован по обвинению в ваххабитстве. Тимур при помощи Халилбека решил его устранить. Пати едва успевает спастись.
«Я стянула свадебное платье, с невероятным трудом, расцарапав себе от спешки кожу предплечья. Сунула его в платяной шкаф, надела сложенный там же на полке бабушкин балахон, замоталась длинным шифоновым шарфом, напялила валявшиеся в углу резиновые сланцы, сунула в карманы телефон и деньги, залезла на подоконник и спрыгнула в огород. Оттуда, сгибаясь, добежала до забора, перелезла через рабицу и помчалась закоулками к железнодорожной станции. Захотелось втиснуться в поезд и убраться из поселка восвояси. Знала, что мое исчезновение только еще больше смешает карты, но оставаться в комнате не хватало сил. Я задыхалась от бездействия. Поднявшийся ветер срывал с меня шарф. Пришлось на бегу завязать его уродливыми узлами на шее. Мимо чужих ворот, гаражей, недостроенных башен юркнуть неузнанной на платформу, сесть в нагретый солнцем вагон…
Состав приближался. Я успела тютелька в тютельку. Залезла в воняющий раскаленным металлом тамбур, забилась в угол, подождала, прикрывшись шарфом, пока спустится из вагона низенькая старушка и со скрипом захлопнется дверь. Наконец поезд дернулся, и поселок начал уплывать в сторону. А море становилось ближе и ближе, ближе и ближе».
Земляки Ганиевой писали в отзывах, что это – реальная картина. Я просто выделила сюжет. В книге же много ярких описаний и уморительных сцен из жизни дагестанского городка.
