Когда мы думаем о лесе, мы думаем о чем-то таком сокровенном и родном, неповторимом и бесценном. Мы, сибиряки, любим наш лес, гордимся им и восхищаемся его богатством. И мы теряем его с катастрофической скоростью.
Сейчас модно разрабатывать всяческие бренды и логотипы. Считаю, что главным брендом Иркутской области должна стать тайга. У нас есть неформальный гимн Братска: «Под крылом самолета о чем-то поет зеленое море тайги». Мы говорим с гордостью: «Наш лес», определяя себя как покорителей и охранителей этого живого зеленого богатства. Для любого братчанина, иркутянина, жителя Усть-Илимска или Усть-Кута лес – это несколько больше, чем просто часть природы. Это и особый предмет гордости, это и отдых, и промысел, и это сама Родина, то, что в ней так притягательно для сердца русского человека.
Каждое лето тайга горит. Часто ее поджигают. Еще в прошлом году, выезжая примерно в это время года, в Братский район на журналистское задание, мы с репортерской группой восхищались пушистыми соснами, разноцветными осинами, разлапистыми золотыми березами, а в этом – нас встречал апокалипсис. Выжженные вдоль дорог километры леса больно ранят сердце. И вот думается: ведь пожар произошел не где-то в таежной глуши, а непосредственно у дороги, рядом с жилыми районами, почему же никто не потушил, не исправил все это?
Когда в 2011 году горел весь Братск и 2 месяца ничего не могли с этим поделать, придумали легенду: мол, тайга горит сама по себе и пока не прогорит, человек бессилен перед стихией. И то, что городское лесничество оказалось на тот момент разоренным и бесполезным, пожарный расчет – до неприличия сокращенным, и даже ведер в закромах города не оказалось,– это тоже было вроде бы как частью стихии. Помню, тогда генерал Эглит очень громко кричал, возмущаясь на местную власть и скромно вопрошающих журналистов, вроде меня, ему вторил губернатор Мезенцев - в таких делах главное, как говорится, вовремя перевести стрелки. Мэра города тогда сильно ругали, а спустя 3 года его наградили медалью МЧС за спасение Братска от пожаров.
Какие выводы были сделаны из всего этого? Кричи громче, бездействуй смелее и станешь героем. А тайгу не вернешь. В этом году Иркутская область снова была охвачена пожарами – сильнейшими, злейшими. Во всем обвиняли жителей: жарят шашлыки, выбрасывают стекло, которое срабатывает как лупа и поджигает лес, бросают окурки в сухую траву вдоль дорог. И, конечно, не забыли о пресловутой стихии, с которой невозможно бороться.
Но вот что удивительно: там, где у леса есть хозяин, заинтересованный в сохранении леса как промышленного ресурса, пожары случаются крайне редко. Почему так? Потому что, где к пожару готовы, там его, как правило, и не бывает.
Конечно, раздать в аренду всю ангарскую тайгу – это как-то даже в голове не укладывается. Но по сути она уже роздана, только вот кому? Братский и Нижнеилимский, Усть-Кутский и Усть-Илимский районы – богатейшие лесные территории области – весьма активно осваиваются промышленниками. Но как много легальных лесозаготовителей мы знаем? 3-4 компании, которые на слуху, вот и все. Тайга запружена воруйками, нелегальными лесорубами. Вереницы лесовозов ездят по нашим дорогам, и большинство из них транспортируют ворованное. Зачем тратиться на мероприятия по охране леса, когда лес можно просто воровать? Или брать в аренду маленький участок, а заготовку вести на огромном? К чему стесняться, ведь все равно никто не проверит. В Иркутской области нет лесной полиции. А природоохранная прокуратура – это что-то весьма странное и пока непонятное для меня. Недавно я позвонила в эту прокуратуру и спросила, как ведется расследование с хищением леса на братском полуострове Тенга, и мне примерно так ответили: подобными мелочами мы не занимаемся.
Городским властям до леса тоже дела нет. Как-то раз я поинтересовалась у главы нашего Правобережного административного округа проблемами экономики округа, и чиновник мне без всякого смущения доложил, что на территории округа существует около 50-ти нелегальных лесоперерабатывающих предприятий, которые просто где-то поблизости пилят лес, и ни за что не отвечают, а также не платят налоги. Не содержат пожарных бригад и не занимаются лесовосстановительными работами. Вы знаете, это просто удивительно! Это в порядке вещей у нас. Воровство леса идет колоссальное, чуть ли не каждый второй успешный бизнесмен Братска, которого я знаю, когда-то богател за счет сибирского леса. У на говорят так: «Поднялся на лесе». Самый рядовой начальник с БЛПК теперь живет где-нибудь в Краснодарском крае, откуда «рулит» лесным бизнесом в Сибири. И эти люди никогда ни за что не платили государству, ничего не защищали, и ничего не возвращали.
Главная причина пожаров в тайге – это не отдыхающие жители городов, а банальная коррупция и воровство, бездействие чиновников, отсутствие стратегии по развитию лесного хозяйства, его защите и воспроизводству. Тушить пожары – дело последнее, оправдываться стечением обстоятельств и безалаберностью простых людей легко, работать на предупреждение, наводить порядок в лесу – гораздо труднее.
Но согласитесь, в этом есть смысл. Ведь наш лес – это наше золото, наше богатство. Приангарье - самый зеленый уголок России. И почему же лесная отрасль оказалась такой обделенной? Заброшенной и никому не нужной? Легко разворовываемой и низкорентабельной для государства? Почему она оказалась исключительно в частных руках и государственный контроль и всяческие госрегуляторы вроде электронного учета и заградительных пошлин на вывоз этого ресурса абсолютно не работают? Неужели наш лес никому не нужен? Конечно, нужен. Его покупают за хорошие деньги. Так почему же мы не охраняем это богатство? Почему дозволяем эти безобразные пожары и воровство? Разве найдется среди нас кто-то, кто не любит наш лес и желает дальнейшего разорения? Верю, что все мы любим наш край и любим наш лес, и поэтому мы должны его защищать всеми возможными способами, и они есть. Уверена, у лесного хозяйства Иркутской области есть перспективы, и не только в плане строительства вонючих лесохимических заводов и колоссального вывоза кругляка в Китай. Об этом будут одни из моих следующих публикаций и обращений.
