Больно осознавать, что ты живешь в мире, где сын может подкинуть к дверям психиатрической лечебницы свою престарелую больную мать, сесть в машину и уехать. Почему в нашем обществе выбрасывают людей?
Серое страшное здание за бетонным забором на правом берегу Братска – еще один пункт моего большого социального исследования под названием «журналистика». Стою перед входом в учреждение, а сверху на меня летят черные поношенные носки. «Ага! Кто-то пытается привлечь к себе внимание? Ну, здравствуй, сумасшедший дом!», - говорю про себя.
Носки – это ерунда. Гораздо страшнее оказалось встретиться с главным врачом Братского областного психоневрологического диспансера – она наотрез отказывалась от интервью, и, кажется, до сих пор не понимает, что мы все равно приехали. Долгий спор, уламывание, уговаривание, повышенные тона… «Ну все, не видать мне острого отделения, как своих ушей…» - резюмирую про себя после долгой перепалки с врачом, который явно не привык к вниманию.
Но ключ к этой суровой женщине подбирать пришлось не долго. После стандартных вопросов и цифр статистики просто спрашиваю:
- Почему люди сходят с ума? Почему от них отказываются близкие?
- Простите, как вас зовут? – неожиданно спрашивает она.
-Лена.
- Лена, пойдемте в отделение.
И мы идем – в острое мужское отделение, забитое пациентами до отказа.
Когда пишешь о российской социалке, все врем подсознательно ждешь каких-нибудь ужасов. Но здесь их нет: довольно чисто, свежо, мочой не пахнет, лекарствами – тоже. Безумных криков и стенаний не слышу. По коридору острого курсируют больные: мужчины - в основном молодые, парни, юноши… Ловлю взгляд одного из них: вполне осознанный, но отстраненный, как будто он о чем-то глубоко задумался, но нет скорби, страдания, и тени безумия нет. Спокойный такой, уравновешенный взгляд. В такие глаза хочется смотреть – хочется также глубоко о чем-нибудь задуматься, отвлечься от работы, от забот…
Здесь все кругом бородачи, и мне это нравится. Бриться постояльцы не любят, а вернее просто боятся этой процедуры. У батареи сидит парнишка лет 25 – с закрытыми глазами. То ли он кайф ловит, то ли усердно молится – не разобрать. Но он, кажется, доволен своим положением. В коридоре вообще оживленно, в особенности учитывая, что коридор является своего рода палатой – здесь стоят койки, застеленные листами фанеры, и на них лежат люди. Мне особенно запомнился еще один молодой и красивый парень с трехдневной щетиной на лице: он привязан к кровати за руки и за ноги какими-то серыми тряпками, но явно хочет свободы. Он резко крутит головой в разные стороны и томится. Тяжело ему, бедному, здесь. Но все же это лучше, чем карцер. «И как же тебя сюда занесло? При такой-то красоте и физической силе оказаться в таком унизительном положении …» - рассуждаю про себя.
Среди молодежи попадаются экземпляры и постарше: несмотря на регламент пребывания в диспансере не более 90 дней – все-таки это больница, а не интернат, - люди живут здесь годами и десятилетиями. Их выбросили из дома родственники, а показаний для интерната нет. Вот они и кукуют здесь, где нет нормальных условий для проживания, соответствующего персонала, придомовой территории для прогулок и вообще нет ничего, где их душа могла бы расслабиться и успокоиться.
Отказываются от людей так: или подкидывают к стенам лечебницы, или срочно госпитализируют, а потом забывают навестить, позвонить.
- Звонят обычно только затем, чтобы узнать, подписал человек доверенность на пенсию или на квартиру, или нет. Здесь не принято спрашивать о здоровье, о настроении… - говорит врач.
Этой весной в диспансере вообще вышла такая штука: одна женщина пролежала здесь много лет, скончалась. В итоге ее родная сестра, у которой было право распоряжаться деньгами усопшей, сняла с книжки имевшиеся там 200 тысяч пенсии и пособий – все до рубля – и уехала в другой город, не оставив ни копейки на похороны. Хоронили женщину волонтеры.
Может, такую родню кто-то сможет понять… Не я. Но больные бывают разные. Серега, например, любит мазать какашками по стенам, а также кидаться ими, запихивать в уши и перекусывать ими же. Ну как такое чудо заберешь домой? Да и в интернате ему не место – распугает ведь всех. А врачи, между прочим, на полном серьезе считают, что его родная сестра могла бы забрать его. Врачи здесь вообще весьма оригинальные, на удивление, о своих пациентах они отзываются трепетно, с сочувствием и даже любовью. Так играть невозможно. Но и сами они, эти врачи, надо сказать, производят несколько странное впечатление… Но, видимо, такова уж специфика подобных учреждений.
Так почему же люди сходят с ума? Врачи говорят потому, что они не нашли свое место в этой жизни. Причины сумасшествия, отмечают специалисты, - не в особенностях мозга или чем-то там еще, а в том, что люди эти просто оказались никому не нужны. Не наши достойную работу, не встретили вторую половинку, оказались одни… Врачи отмечают, что с начал 90-х годов в России наблюдается рост психиатрических заболеваний, и эти болезни молодеют. Превалируют депрессии, неврозы, всякие личностные расстройства. Болезни, в общем-то, социальные, и они лечатся. Но только не здесь – не в диспансере. Здесь могут снять симптомы, оказать мед. помощь, но помощь душевную, свободу от одиночества и нереализованности врачи оказать не в состоянии. Это в силах сделать близкие люди, и то не всегда. Ведь для многих из нас самые близкие нередко становятся врагами или еще страшнее – далекими и равнодушными картинками, изредка всплывающими в памяти.
Меня это поразило. Я думала, что люди сходят с ума по каким-то физиологическим причинам. А в действительности наша цивилизация просто лишает шансов тех, кто оказался более тонким, чувствительным, неприспособленным к современным условиям жизни.
Я сама едва не впала здесь в депрессию, но врачи – не дураки, знают, как заставить журналиста написать о них хороший репортаж, - и предлагают мне немедленно пройти сеанс психотерапии. И поскольку читатели Ирк. ру постоянно рекомендуют мне пойти на этот шаг, я без промедления соглашаюсь:
- Снимайте кеды, - командует психотерапевт.
Я снимаю и ложусь на кушетку. Беседы не будет. Тут врач начинает меня мутузить, жамкать, тереть и постоянно спрашивать:
- Как настроение? Где болит? Как вы себя чувствуете?
- Шея болит, - отвечаю, давясь от смеха.
- Это не шея болит, а груз семейных и рабочих проблем давит, - ставит диагноз психотерапевт.
Вот такой сеанс. А все-таки ушла я из психиатрической больницы благодаря этой бесхитростной игре в хорошем расположении духа. Потом дома перечитала «Над кукушкиным гнездом» Кена Кизи и в очередной раз сделала для себя вывод, что одиночество всех нас погубит, и что людей нужно принимать такими, какие они есть и любить их, несмотря на грязные носки, летящие в тебя, и на вонючие какашки, жадно поедаемые на завтрак. Может быть, тогда этот мир покажется нам не таким одиноким и сумасшедшим.
Аналитический текст по этой теме: http://lesohimik.ru/?page=data&lib=news&libid=1106
И еще о том, как хоронят ненужных людей: http://lesohimik.ru/?page=data&lib=news&libid=884
