В минувшие выходные в некоторых городах России, в том числе и в Братске, прошла акция под громким названием: «Нет – ювенальной юстиции в России». Общественники и представители православной церкви опасаются, что новое семейное законодательство позволит властям беспрепятственно отбирать детей и передавать их на усыновление в приемные семьи, в том числе заграницу. Акция нашла большой отклик среди горожан. Открытое письмо против нового закона подписала и я.
«1000 и 1 способ изъять ребенка из семьи» - листовки с такими заголовками были вручены тысячам братчан. И нашли понимание: ничто не способно так взволновать население, как вопрос о детях. Летом этого года законопроекты «Об общественном контроле за обеспечением прав детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» и «О социальном патронате» уже были забракованы общественниками, которые буквально взбунтовались против западного подхода к проблемам семей, оказавшихся в трудной жизненной ситуации. Но в конце сентября инициативы снова будут рассматривать в Думе.
Братские активисты уверены, что ювенальная юстиция позволит органам опеки беспрепятственно изымать детей из вполне достойных семей, которые нуждаются всего лишь в социальной помощи. «Формулировки в новых законопроектах весьма размыты. Не ясно, на каких основаниях будут изыматься дети. Из-за того, что пустой холодильник? Не определено понятие „трудная жизненная ситуация“. Это может привести к излишне вольной трактовке. И это уже происходит: мы видим, как по всей стране активно изымаются дети из вполне обычных, как правило, многодетных, а значит, менее защищенных семей», - говорит организатор акции Ольга Коваль. Она добавляет, что, подписав Гаагскую конвенцию, Россия встала на скользкий путь безвозвратной передачи детей за границу. Суть в следующем: если вас лишили родительских прав, а ребенка усыновила семья из более благополучной страны, то, даже восстановив свои права, вы не сможете вернуть ребенка.
Расширение и пропаганда прав детей по западному образцу уже привели к тому, что они стали гораздо чаще жаловаться в надзорные органы на своих родителей, шантажировать их своими правами на свободу, неприкосновенность. Воспитание при помощи ремня и запретов становится невозможным. А свойственно ли это нашему менталитету? – приводят доводы протестующие.
Накануне акции Братск посетила уполномоченный по правам ребенка в Иркутской области Светлана Семенова. Она встретилась с представителями многочисленных служб и комиссий, призванных защищать детство. На встрече был задан неожиданно смелый вопрос местной чиновницы к уполномоченному: «В чем заключается суть вашей работы?» И действительно, вопрос занятный. Так много создается служб, структур по защите детства, но с каждым днем ситуация, если верить СМИ, ухудшается. Службы бьют тревогу: беспризорность все чаще становится скрытой. В Братске из числа неблагополучных семей около 20% тщательно скрывают свое истинное лицо. То есть, внешне семья приличная, родители работают, а на деле – дома пьют, ребенок заброшен. И речь идет только о тех случаях, когда соцслужбы все же узнают о проблемах в семье. А о скольких не знают? Когда приходит беда, принято винить органы опеки, инспекторов ПДН и т.д., которые не досмотрели, вовремя не выявили и не предупредили об опасности. А ведь на помощь могла прийти общественность, вовремя выдав информацию компетентным органам…
Светлана Семенова считает, что вопрос о ювенальной юстиции вызван временем, и поддержала ее внедрение, добавив, что не стоит трактовать новые законы в самом негативном смысле. В том, что стране сейчас объективно нужны специалисты – психологи, социальные работники, педагоги, которые смогут оказывать действительно квалифицированную помощь и вовремя выявлять неблагополучие в семье с целью профилактики, - она не сомневается. Также необходимы и центры поддержки семей.
Выслушав обе стороны, я пришла к выводу, что говорят они о разном, и каждый трактует новые законодательные инициативы по-своему, некоторые, возможно, сгущают краски. Как будет на деле – покажет время, если закон все-таки протащат.
И все же, вспоминая свое непростое детство, пришедшееся на 90-е годы, я попыталась приложить прошлое к новому законопроекту. Я выросла в многодетной семье. Дома не было годами ни еды, ни одежды. Мама разрывалась между работой на заводе, дачей, которая нас кормила, и старшими детьми, которых безудержно тянуло в бездну уличных пороков. Я редка видела родителей дома, отец постоянно пил… Следуя принципам ювенальной юстиции, меня должны были отправить в детский дом. А вместе со мной и соседских ребятишек, которые постоянно ходили в синяках: пьющий отец занимался рукоприкладством. Но мы выросли обычными людьми, справились с проблемами в кругу семьи, вместе с близкими. Я благодарна, что государство не стало вмешиваться в нашу историю, в нашу судьбу. И никто не скажет, что мои родители плохо меня воспитали.
Не пойму, почему сегодня, когда наше государство не справляется с самыми насущными проблемами, оно пытается решить задачи глобальные - создать ювенальную систему в стране или в корне реформировать сферу образования. У нас до 30% людей живет за чертой бедности, у нас не хватает работы, у нас нищенские пенсии, у нас нет системы лечебно-трудовых профилакториев для тех, кто действительно нуждается в помощи и защите от нахлынувшей свободы нравов. Государство не может справиться с тем, что на соседней улице в моем микрорайоне открыто торгуют «Боярышником». Но оно уверено, что сможет беспрепятственно залезть в наши семьи и научить жить правильно по какому-то непонятному закону.
В заключении хочу описать реакцию одного братчанина в ходе этой акции. Он сказал: «Если за моим ребенком придут, я достану пистолет и застрелю этих людей». И кто его осудит?
