Осенним вечером обычный городской парк внушает человеку смятение. Встревожено шуршит сухая листва, обнажённые ветки деревьев отбрасывают жутковатые тени от света редких фонарей, дрожит под широким плащом угрюмый эксгибиционист. Лишь бодрые жизнелюбы собачники оживляют, а собаки, в свою очередь, сдабривают мрачный пейзаж. Вот и вчера.
По парку шёл солидный господин сферической наружности. Сфера, которую он представлял, могла бы служить образцом для изготовления глобусов, а мыльные пузыри в его обществе наверняка лопались от зависти к совершенству. Однако притягивало взор вовсе не это.
Господин сжимал в руке телескопический поводок рулеточного типа на конце которого хаотично болтался карликовых размеров пёсик. Пёсик сновал туда-сюда, закладывал виражи, синусоиды и параболы, короче увлекался тем непостижимым видом собачьей геометрии, где процесс важнее результата. Впрочем, результаты, к вящему плодородию почвы, бобик всё же оставлял. Рулетка поводка беспрерывно вращалась, трудолюбиво отмеряя отрезки между центром окружности (хозяином) и её радиусом (собачкой). Всё это напоминало сольное выступление энтузиаста йо-йо.
Впрочем, энтузиазмом не пахло, поскольку господин неустанно отпускал в адрес пса нелестные замечания касательно его неприличной подвижности, сомнительного обаяния и скудных размеров. Где-то хозяин был прав, будь пёсик ещё чуточку меньше и чуть уродливее, не блохи жили бы на нём, а он на блохах.
Однако их семейная идиллия вскоре была сметена штормом последующих событий, этаким девятым валом злодейского рока.
Тут следует сделать важное отступление, дабы отметить, что описываемые ниже события происходили со скоростью вчетверо превышающую ту, с которой вы прочтёте следующий абзац.
Из мглистых зарослей парка на поляну неожиданно вылетел слоноподобный ротвейлер в шипастом ошейнике. Бесноватые глаза, пена из пасти и тот образ суровой неотвратимости, что внушал Цербер вектором своего недвусмысленного движения, изрядно обеспокоили сферического господина. Стоит отдать ему должное, на этом месте какого-нибудь Генри Баскервиля давно хватил бы мертвящий удар. Не из таких был Хозяин. Он лишь тихонько взвизгнул и принялся лихорадочно втягивать рулетку поводка. В чём не преуспел. Бурый смерч, не отвлекаясь на мелочи, пронёсся мимо. Не успел хозяин перевести дух, как вдруг, подобно домику Элли, подхваченным торнадо, его, вместе с поводком и скулящей наживкой на конце, рвануло в эпицентр. Будь сферический господин наполнен гелием, астрономы в эту ночь могли бы наблюдать восход новой луны. Но пока, влекомый силой чудовищной тяжести Хозяин, испытал только следствие инерции столкновения массивных тел. Он пробороздил землю, разбрызгивая окрест себя поздние одуванчики. Две собаки упали в партер и запутались в клинче, блохи бобика спешно улучшали жилплощадь. На миг всё стихло.
Треснули сучья кустов, и из них показалась растрепанная юная леди. Она чуть слышно ойкнула, подбежала к заторможенному исполинским якорем ротвейлеру и высвободила запутавшийся в шипах ошейника чужой поводок.
- Простите, ради бога, простите! – пробормотала девочка. – У неё течка, она как с ума сошла! Не удержала.
Господин тяжело дыша поднялся на ноги.
- Вязать будете?
- Да, обязательно, она у нас чемпионка!
- Запишите мой телефон. – толстяк с омерзением покосился на дрожащего у своих ног бобика. – Позвоните, когда щенки появятся.
Он злобно дёрнул поводком:
- Домой, Зевс!
