— Юрий Анатольевич, начнем с анонсов и планов. Чем вы порадуете зрителей в юбилейный год?
— Конечно же, будут новые спектакли. Первая премьера запланирована на февраль: режиссер Никита Петрищев из Омска представит спектакль «Как я стал» по пьесе Ярославы Пулинович. Он адресован молодежи от семнадцати до тридцати лет. В этом возрастном периоде люди уже взрослеют, однако внутренне еще остаются незрелыми, и от неуверенности и безответственности совершают необдуманные поступки, от которых страдают другие.
Спектакль о взрослении заставляет задуматься: «За что должен отвечать человек? Как распределяется ответственность в отношениях между мужчиной и женщиной? И что вообще в это вкладывается?». Этот спектакль появился в нашем репертуаре благодаря Творческой лаборатории, которая прошла весной прошлого года в рамках Большого детского фестиваля «ЭХО БДФ – Приангарье». Тогда молодые режиссеры создавали эскизы спектаклей. Авторов трех понравившихся работ мы пригласили поставить их на нашей сцене.
Помимо молодежных авторов, мы продолжим ставить большую серьезную классику. К майским праздникам готовим совместный проект со студентами театрального училища – спектакль «Материнское поле» по повести Чингиза Айтматова (12+). А летом актриса нашего театра (сейчас она учится на курсе режиссуры) Наталия Керн выпустит дипломную работу – детский спектакль.
31 августа мы откроем 91-й театральный сезон, а в первых числах сентября нас ждет замечательное событие: к нам приедет Государственный академический центральный театр кукол имени Сергея Образцова во главе с художественным руководителем Борисом Константиновым – ведущим режиссером театра кукол в России и мире (кстати, он наш земляк — родом из Жигалово). Ориентировочно они привезут семь спектаклей. Также мы проведем совместную творческую лабораторию.
— Вы руководите театром уже двадцать лет. Как изменился «Аистёнок» за это время?
— Двадцать лет назад такой посещаемости у нас не было. Спектакли для взрослых мы ставили раз в два-три месяца и с трудом набирали зал — молодежь отказывалась ходить в театр кукол. Сейчас наоборот: у нас много спектаклей для взрослых и молодежи: «Старик и море» (16+), «Пристань алых грез» (16+), «Утиная охота» (16+), «Последний срок» (16+), «Дядюшкин сон» (16+), «Остров Иукини» (16+)… И на наши спектакли порой невозможно раздобыть билеты, так быстро все раскупают.
— В чем секрет такой популярности?
— Как бы официозно это ни звучало, но мы стали давать зрителю необычный и качественный продукт. Например, у нас есть спектакль для людей с ограниченными возможностями: для глухих и слепых (во всем мире такие спектакли ставят только три театра — в Москве, Прибалтике и у нас в Иркутске). Также в нашем репертуаре есть спектакль-променад, когда зрители могут прогуляться по маршруту в центре города в наушниках и спектакль—мастер-класс для школьников, где они могут поучаствовать в судьбе героев постановки. Помимо этого, конечно же, в репертуаре театра много классических постановок. Наш зритель, придя в театр однажды, уходит с желанием вернуться.
Также к нам в качестве приглашенных режиссеров приезжают мэтры театра кукол – Борис Константинов, Наталья Пахомова, Игорь Казаков (многие театры не могут его поймать, а у нас он уже три спектакля поставил). Причем мне часто говорят: «Юра, как ты не боишься приглашать в театр других режиссеров?» Да, во мне порой борются режиссер и руководитель, но я все-таки художественный руководитель и хочу, чтобы наш театр процветал. Пусть я как режиссер буду слабее приглашенных мэтров, но это уже моя ответственность – значит, надо стараться повышать свой уровень, ставить спектакли не хуже. Да, есть театры, где главный режиссер никогда не пригласит сильного режиссера, чтобы зрители дорожили им. А мы с директором «Аистёнка» не боимся таких вызовов. Мы создаем свой мир, который нам дорог. Это честно.
— У театра богатая история. Как он изменился за эти 90 лет?
— Театру 90 лет, и половину этого времени он прожил без дома, лишь сорок лет назад Театру кукол дали это здание. А до этого «Аистёнок» жил на разных площадках — репетиционные базы были разбросаны по разным уголкам города. К тому же в Иркутске спектакли особо не показывали, в основном, ездили с гастролями по области. Так что театру приходилось сложно, и главной задачей в таких условиях было – держать профессиональный уровень спектаклей, ведь тогда не было профессиональных артистов. Обучать кукольников в театральном училище начали только в 60-е годы, до этого переучивали артистов из ТЮЗа. Сейчас курс кукольников выпускается (и, соответственно, набирается) раз в четыре года — чаще невозможно, так как преподают там наши актеры, которые плотно заняты в репертуаре театра.
— Как часто принимаете новых артистов? И чем кукольники отличаются от драматических актеров?
— Стараемся брать из выпуска по шесть человек, иногда восемь. Но у нас есть правило: здесь работают те, кто нужен театру, те, кого мир «Аистёнка» принял. Это театр-дом, но без громких слов о том, что мы — братья и так далее… Необязательно быть друзьями, просто все работники ощущают себя здесь как дома, в семье. Интриг у нас нет (а я знаю, какие они бывают в драматических театрах). Есть честная, спортивная конкуренция — она должна быть, я сам ее одобряю. Кукольники как никто другой дорожат партнерами, ведь они очень зависимы от них: зачастую работа с одной куклой распределяется на двоих или троих артистов. Кто-то держит ручки, ножки, кто-то – голову, и вот так втроем они оживляют куклу.
Задача драматического актера прежде всего ярко заявить образ своего персонажа здесь и сейчас. А кукольники чаще всего создают общее пространство, и, работая в кукольном плане, словно бы «прячутся» за куклой – ведь в этой ситуации важен именно кукольный персонаж, а не артист. Многие наши артисты – непубличные люди, не любят лишний раз «показываться на глаза» вне спектаклей, давать интервью. Им важно быть искренними в творческом процессе. Каждая кукла — как музыкальный инструмент в оркестре, и хороший кукольник должен уметь играть на всех инструментах. Это сложная, жертвенная профессия, которая сказывается и на здоровье: вес куклы порой достигает десяти-двадцати килограммов, и чтобы держать ее на протяжении всего спектакля, приходится прилагать огромные усилия. У кукольников болят плечи, спина, колени (во время спектакля актеры нередко работают на полу в наколенниках, но даже они не уменьшают нагрузку) – и всё это для того, чтобы воссоздать на сцене невероятные чудеса, которые возможны только в театре кукол. Кукольники не показывают себя, но их искусство очаровывает.
— Как изменился российский театр кукол за последнее время?
— В нем сейчас намного больше возможностей, чем в любом другом театральном искусстве. Раньше театр кукол считали детским театром, а сейчас даже ведущие драматические театры Москвы и Петербурга начали использовать приемы кукольников. Ведь театр кукол – это, в первую очередь, театр метафор, а именно это ценит искушенный зритель.
— Юрий Анатольевич, в одном из интервью вы рассказывали, что в юности жили в Узбекистане и работали водителем, но резко изменили род деятельности. Чем вас так поразило кукольное искусство и почему, приехав в Иркутск, в «Аистёнок», вы остались тут?
— В театре кукол я увидел огромную любовь к этому виду искусства. Изначально я поступил в театральный вуз в Барнауле на драматическую режиссуру, но понял, что театр кукол меня не отпускает и перевелся в Санкт-Петербург на курс режиссеров театров кукол. Драматический театр я тоже люблю, особенно ценю спектакли, где зрителям задают вопросы, а не предоставляют заготовленные ответы. В театре кукол же всегда стараются сделать зрителя соучастником, а не свидетелем, помогают задуматься. Я понимал, что не хочу быть просто приглашенным режиссером в разных театрах, мне нужно ставить спектакли в театре, который я смогу сам построить. Ведь в таком случае я буду идеально знать актеров и весь коллектив, мы будем партнерами. Поработав в Братске, в Хабаровске, я нашел театр, где совпало все, здесь, в Иркутске. Он стал моей второй родиной.
Но сам город я не сразу принял. Он показался мне скомканным: поначалу сложно разобраться с расположением улиц, я привык, что в Хабаровске – прямые дороги, понятные пересечения. А в Иркутске — то многоэтажки, то сгоревшие сараи… Но потом я даже полюбил Иркутск за это – за то, что он такой многоликий, но имеющий свое лицо, хотя некая заброшенность меня до сих пор угнетает.
Я не люблю слишком большие города и не люблю маленькие. А Иркутск – моего размера: тут легко добраться до работы из дома, а в Москву и Питер мы итак ездим с гастролями. К тому же, Иркутск — театральный город, здесь серьезная думающая публика, ее не обманешь пустым заигрыванием. В «Аистёнке» у нас полная творческая свобода: никогда руководство нас не подавляло, хотя в некоторых театрах административный штаб может указывать, что ставить, а что – нет. Здесь нам всегда доверяли, и мы это доверие оправдываем.
Элина Хитрина, IRK.ru Фото из личного архива Юрия Уткина
