«История храма — это история милосердия»
Старинных церквей в России много, и чаще всего в разных городах их возводили на средства дворян, купцов и богатых горожан. В Иркутске одним из тех, кто занимался благотворительностью, был знаменитый купец Василий Литвинцев, благодаря которому возвели Князе-Владимирский храм, а затем монастырь и богадельню, и предыстория их появления была очень интересной.
В 19 веке именитый горожанин Василий Андреевич Литвинцев решил построить монастырь, который бы занимался еще и просветительской деятельностью. В то время в Российской империи начало развиваться революционное движение, и император Александр Третий предпринял попытку объединить народ возвращением к истокам христианства. В рамках этой стратегии было решено построить несколько храмов, посвященных Крещению Руси и памяти святого князя Владимира, — в Санкт-Петербурге, Москве и Киеве. В других же городах подобные храмы возводились по инициативе местных горожан – и Василий Андреевич не смог остаться в стороне.
На территории Знаменского предместья (на горе, где когда-то находились дачи богатых горожан, несмотря на то, что это была окраина города) рядом с сосновым бором в 1888 году был заложен первый камень будущей церкви, а в 1895 году закончилось строительство, и новый храм торжественно освятили.
Пока шло строительство храма, мысль о том, что здесь должен быть монастырь, не оставляла Василия Литвинцева. И, находясь уже в преклонном возрасте, он составил завещание, в котором говорилось, что на оставленные средства (400 тысяч рублей серебром) следует построить монастырь. После его смерти жена и сестра исполнили последнюю волю Василия Андреевича: в 1903 году рядом с храмом возвели монастырь и богадельню, о существовании которых сейчас напоминают несколько полуразрушенных зданий через дорогу от церкви. Настоятель храма отец Алексей отмечает, что ни один монастырь в Иркутске не сохранился в таком составе зданий, как Князе-Владимирский мужской монастырь. И во многом, уверен настоятель, это произошло благодаря жизни и деятельности купца Литвинцева.
— Известно, что еще при жизни под строительство монастыря он скупал земли у горожан, которые зачастую даже не были у них в собственности, — они селились там самовольно. Дело в том, что после пожара в 70-х годах 19 века, когда в центре города сгорели все деревянные постройки и там разрешили строить только каменные здания, у многих людей не было на это средств, и они переезжали на окраину города, то есть сюда, в Знаменское предместье. Зачастую люди незаконно занимали землю и строили дома на ней. И Литвинцев заплатил всем, тем самым не создав причин для недовольства и проклятий в свой адрес. Кроме этого, Василий Андреевич славился хлебосольством: во время церковных праздников столы в храме накрывались для нескольких тысяч горожан.
При монастыре была устроена мужская богадельня, церковно-учительская семинария и мужская школа. Церковно-учительская школа открылась в 1900 году, и в нее принимали выпускников церковно-приходских школ. В соседнем здании находилась богадельня. В нижнем этаже на средства сестры купца Агриппины Литвинцевой устроили церковь во имя святой мученицы Агриппины, и иконы для этой церкви писали в Киеве, копируя святые изображения Киевского Владимирского собора. На верхнем этаже обустроили комнаты для постояльцев. В богадельне проживало до 15 инвалидов, за которыми ухаживали студенты учительской семинарии. Сейчас в здании бывшей богадельни находятся жилые квартиры.
Во время Русско-японской войны (1904-1905) на территории монастыря размещалось два госпиталя Красного креста: общий — на 100 человек, на 80 пациентов — с глазными ранениями. Мужской же монастырь в Князе-Владимирском храме просуществовал до 1922 года, потом его здание приспособили под детский дом, позднее здесь располагался блок начальной общеобразовательной школы №66.
В 1998 году храм и почти все строения монастыря были возвращены епархии и получили статус памятника культурного наследия Иркутской области: «Учительская семинария: главный корпус, флигель, дом жилой» (дата постройки: конец 19 века). Тогда при настоятельстве епископа Вадима (Лазебного) ключарем был назначен отец Василий Комарницкий, а в 2008 году настоятелем стал протоиерей Алексей Середин.
«Несмотря на все потрясения, храм выстоял»
Храм огромный, красивый, величественный. На сегодняшний день это самый большой храм в Иркутской области. Больше него, поясняет отец Алексей, был только Казанский кафедральный собор, который находился на том месте, где сейчас расположено здание правительства Иркутской области на улице Ленина.
Раньше территория вокруг храма и монастыря была единым пространством, улица Каштаковская была внутри монастырской, позднее она стала городской. Отец Алексей показывает сохранившуюся с 19 века часть прежней каменной ограды возле храма, которую планируют восстановить и рядом с ней организовать выставку макетов старинных церквей Иркутска. А еще планируют разбить сквер, и даже уже привезли землю. Во время земляных работ здесь, возле храма, обнаружили старинные надгробные плиты досоветских времен, в том самом месте, где когда-то хоронили именитых прихожан, меценатов, служителей церкви. Плиты планируют отреставрировать и выставить в будущем сквере.
Со стороны дороги от исторической ограды храма осталась только каменная входная группа, однако восстанавливать остальную часть ограждения не стали. Когда храм реставрировали, поясняет отец Алексей, прихожане обратились к нему с просьбой не огораживать святое место, поэтому решили оставить так, как есть.
Храм очень интересен с архитектурной точки зрения. Его проект подготовил архитектор Владислав Кудельский при непосредственном участии Василия Литвинцева. В архитектуре храма они использовали сочетание раннехристианского, византийского и русского стилей. Основание здания представляет собой базилику (прямоугольное большое строение), а фасады, купола и шатры исполнены в «русском стиле». Как отмечает настоятель, на территории России такие храмы встречаются крайне редко.
Храм сохранился в том виде и размере, какие были по завершении строительства. Он сильно пострадал после 1928 года, когда сюда пришел на постой конный полк НКВД. Есть данные, что здесь они не только квартировали, но и во время репрессий проводили допросы, а неподалеку от храма расстреливали: предположительно, в месте под названием «Звездочка» находился расстрельный полигон.
— Они осквернили храм: расстреляли кресты из винтовок, сожгли иконы, на колокольне пробили стену и сбросили колокола. При входе в храм на информационном стенде расположены несколько старых фотографий храма — в таком состоянии он находился после тех страшных событий, — рассказывает настоятель.
В 1941 году полк НКВД покинул здание храма, и в нем разместили производственную часть геологического управления. Помещение храма было разделено на два уровня, в алтарях сделали входы, пробили перекрытия и поставили лестницы, установили станки — «Грохоты» и «Мельницы», пустили вагонетки. За несколько лет деятельности геологов на территории храма образовались огромные отвалы отходов. В производстве также использовалась ртуть. Отец Алексей рассказывает, что в 1998 году, когда священнослужители впервые зашли в здание храма, в нижнем помещении в ведрах все еще стояла ртуть.
Несмотря на все потрясения, храм выстоял, и после того как в 1998 году храм вернули Иркутской епархии, сразу приступили к восстановлению церкви. Опыта в реставрационной деятельности в Иркутске ни у кого не было, поэтому восстанавливали храмы в городе, в том числе и этот, так сказать, путем проб и ошибок, не понимая многих моментов. Например, столкнулись с тем, что цементная смесь для оштукатуривания плохо взаимодействует с известково-песчаным раствором, который раньше использовали для отделки фасада. Между собой они плохо сцепляются, и по истечении некоторого времени цементно-песчаная штукатурка начала отваливаться, поэтому пришлось не один раз оштукатурить храм, чтобы этого не происходило.
Практически все декоративные элементы фасада храма — двухступенчатые ниши и окна, арки и колонны — были уничтожены. Их восстановили по историческим фотографиям.
В нижней части храма весной и осенью стояла вода и был серый грибок, который покрывал стены сплошным мхом. Чтобы прекратить поступление воды в «тело храма», то есть кирпичную кладку, пришлось снять больше метра грунта по всей территории (от храма до дороги). Настоятель рассказывает: «Мы стоим на уровне, на котором храм находился изначально, а дорога — это уже современный уровень. Чтобы сделать фундамент сухим, храм откопали по всему периметру на высоту фундамента, а это 3,5 метра. Чтобы сделать фундамент влагонепроницаемым, его полностью торкретировали, далее у основания фундамента в траншеях устроили дренирующие колодцы, по которым теперь вода, поступающая с поверхности, уходит».
— Приступив к восстановлению храма, мы были удивлены технологией возведения здания. Три с половиной метра фундамента были выложены блоками из песчаника, и каждый из них был так подогнан друг к другу, что нельзя было между ними вставить тонкое лезвие. Представляете, какое в то время у людей было трепетное отношение к строительству храмов: зная, что никто и никогда не увидит фундамент, они сделали его на совесть и красиво. При этом фундамент построили не на земле, а на глиняной подушке толщиной около метра, чтобы грунтовые воды не поднимались. Эта глиняная подушка к тому же служит своего рода амортизатором и защищает здание от колебаний почвы, — рассказывает отец Алексей.
У пристроенной позже входной часовни и галереи не было фундамента, поэтому, когда осенью земля начинала замерзать, а летом оттаивала, стены начинали трескаться и лопаться. Поэтому надо было сделать фундамент в этой части храма. Также в здании не было коммуникаций, поэтому провели электричество, воду, канализацию, сделали вентиляцию.
В апреле 2001 года на куполах храма воздвигли кресты. Сначала, рассказывает отец Алексей, кресты позолотили традиционным старинным способом, однако через какое-то время позолота начала осыпаться. Были изготовлены новые кресты и купола из нержавеющей стали, покрытой нитридом титана. Кровлю со всеми ее элементами — а это около двух тысяч квадратных метров — застелили медью. После чего восстановили кладку колокольни и повесили восемь новых колоколов — и сейчас она в том виде, в котором была изначально.
Предположительно, рядом с храмом находилось одно из монастырских строений, но после революции его разрушили. Его заново построили в 2000-х годах, опираясь на исторический план в документе, который утвердил Правительствующий синод в Санкт-Петербурге в начале 20 века. Сейчас в новом здании проходят творческие занятия для детей и молодежи. Рядом строится беседка, в которой прихожане смогут собираться после службы для духовной беседы и общения за легкой трапезой.
«Храм вернул свой первоначальный величественный облик»
У храма несколько входов: центральный с входной колокольней сейчас закрыт на реставрацию, второй находится рядом, также со стороны двора есть вход на колокольню и два малых выхода. В самой церкви два уровня богослужебного пространства, – так называемые, нижний и верхний храмы.
При входе в храм слева стоит икона Святого Равноапостольного Великого князя Владимира высотой более двух метров, справа находится широкая каменная лестница, по которой поднимаемся в верхний храм — и попадаем в притвор и трапезную, за которыми открывается центральный придел и алтарная часть. Отец Алексей поясняет: русские храмы преимущественно построены по крестово-купольной схеме; храмы-базилики вытянуты по оси «запад-восток», то есть это прямоугольное здание с входом с западной стороны и алтарной частью с восточной, разделенное рядом арок на несколько частей.
Высокие своды создают потрясающий акустический эффект. В помещении невероятно светло, хотя паникадил нет, а все благодаря окнам, расположенным на двух уровнях храма и белым стенам. Сейчас предусмотрена только нижняя подсветка, которая вечером дает мягкий спокойный свет.
— Сначала интерьер храма хотели украсить росписями, советовались по этому поводу с прихожанами, но они попросили оставить все как есть, чтобы внутри храм был воздушным, а его главным украшением был свет, — вспоминает отец Алексей.
После революции в храме разместили производственный цех. Амвон (специальное сооружение в христианском храме, предназначенное для чтения Священного Писания) и солею (возвышение пола перед алтарной преградой) снесли, и внутри помещение залили бетоном на 40 сантиметров в высоту, сделали узкую колею, по которой между станками ходили вагонетки. В итоге нагрузка на своды нижнего храма, которые были построены из кирпича, возросла в несколько раз. Чтобы спасти здание от обрушения, бетонную плиту полностью демонтировали — на это ушло около шести месяцев. И сейчас алтарная часть находится на том уровне, где была изначально.
Клирос снесли, помещение храма поделили на два уровня, построили второй этаж и лестницу. При реставрации все это убрали, заново построили клирос. Восстановили и высоту окон. Сейчас внутри храм выглядит так, как он выглядел исторически.
В храме установлен классический одноярусный иконостас, который отделяет алтарь от центрального придела. Но это не просто перегородка: иконостас – своего рода «окно» в Царствие Небесное. Иконостас изготовили в Иркутске в начале 2000-х годов, а уже на месте его позолотили. Он выполнен по аналогу иконостаса трапезного храма Киево-Печерской лавры, с той лишь разницей, что в Киеве он выполнен из камня, а в Иркутске — из дерева. По ту сторону иконостаса находится алтарь, где совершается Евхаристия, главное христианское таинство. Окна боковых приделов украшают витражами, созданными по эскизам народного художника России Сергея Элояна.
По периметру храма стоят иконы, перед которыми прихожане совершают молитвы, ставят свечи за здравие или упокой. Большую часть этих образов создали иркутские иконописцы Николай Новиков и его супруга Галина Зайцева. Несколько старинных икон приобрели в антикварных магазинах, иные привезли из других храмов Иркутска, а есть и те, которые подарили храму меценаты и прихожане — и почти у каждой есть своя история. Среди них – образ Святителя Николая начала 19 века, Казанская икона Божьей Матери и образ преподобного Серафима Саровского начала 20 века; чудотворная Игоревская икона Божьей Матери, перед которой молятся об исцелении онкологических заболеваний. «Вот эта икона Божией Матери „Всех скорбящих радость“, которую подарил храму Виктор Круглов, одна из самых любимых у прихожан», — добавляет настоятель.
— Храм находится в отдалении от центра города, но на праздники у нас собирается много прихожан — до несколько сотен человек, в будние дни и летом — меньше, на службы приходят по 20-30 человек. Вообще сейчас соотношение числа жителей и количества храмов значительно изменилось: если в начале 20 века в Иркутске проживало 150 тысяч человек и было 46 храмов, то сегодня в городе живет более 600 тысяч человек — и только 45 храмов, — говорит отец Алексей.
Вместе с настоятелем мы спускаемся в нижний храм. Лестница и кладка в узком коридоре сохранились со дня постройки. Раньше здесь, помимо алтаря, находилась монашеская трапезная: с северной стороны стояла огромная печь, а рядом — длинные столы. Примечательно, что эта печь еще и отапливала весь храм. Отец Алексей вспоминает, что при реконструкции в полу верхнего храма были обнаружены П-образные обернутые войлоком жестяные каналы, по которым и шел теплый воздух от печи, – по сути, это система теплых полов позапрошлого века.
В начале 2000-х годов, когда ремонтировали нижний храм, пол выложили цветной уличной плиткой, так как средств на покупку более подходящей не было. Отец Алексей признается, что хотел бы ее заменить, но это сейчас не первостепенная задача. Также, чтобы интерьер обрел исторический вид, необходимо опустить уровень пола на метр (как это сделали в верхнем храме), тогда бы своды и окна стали выше, как и должно быть.
Невысокий сводчатый потолок, приглушенный свет создают ощущение уединения. Здесь в Великий пост в течение 50 дней проходят службы. В остальное время в нижнем храме проходят отпевания, устраивают различные мероприятия, в том числе лекции и мастер-классы для прихожан. Здесь стоит одноярусный иконостас, выполненный в классическом стиле. Его специально изготовили для этого помещения с учетом высоты потолка.
— Здесь, в нижнем храме, особая обстановка, которая позволяет углубиться в молитву и духовные размышления, оставить все свои беды, печали, мирскую суету за этими толстыми стенами, и остаться наедине с Богом. После 50 дней молитв в этом храме ты поднимаешься наверх и чувствуешь невероятную радость, так как верхний придел встречает тебя великолепием света, и это одна из особенностей храма: после лишений вернуться к обычной жизни, почувствовать, что дает воздержание, — поясняет настоятель.
«Работы предстоит много, но мы справимся»
Реконструкция всех церковных строений проводится в три этапа. В рамках первого и второго этапов восстановили храм и привели в порядок прилежащую территорию, оформили все исторические строения в собственность епархии. И сейчас предстоит восстановление зданий бывшего монастыря и богадельни. В одном из зданий будет реабилитационный центр для участников Специальной военной операции, в другом — келейный корпус мужского монастыря. Также планируют возвести небольшой храм по аналогу церкви Спаса на Нередице в Великом Новгороде, построенной в 12 веке.
— Важно нашу историческую культуру видеть не на картинках, а воссоздавать ее в реальности, чтобы память о ней жила из поколения в поколение.
В начале 2023 года силами церкви был подготовлен пакет документов в региональную Службу по охране объектов культурного наследия — для реставрации зданий и восстановления первоначального облика памятника, но документы не успели подать. Как вспоминает отец Алексей, 14 мая 2023 года у них произошли два пожара с разницей в несколько часов, которые практически полностью уничтожили одно из строений. После пожаров в течение нескольких недель существовала угроза обрушения одного из зданий, и его пришлось оперативно демонтировать.
— Это здание было обесточено, находилось в аварийном состоянии и постоянно разрушалось; после пожара его несколько раз заколачивали, чтобы защитить от проникновения посторонних лиц, но все бесполезно: подростки выламывали доски и залазили внутрь. Мы поставили забор, но организовать круглосуточную охрану не смогли из-за отсутствия средств. Завели даже алабая, но его отравили. В течение двух недель после пожара ко мне регулярно обращались прихожане и местные жители с просьбой обезопасить людей от обрушения здания, за которое мы отвечаем, так как с одной его стороны находится частное подворье, а с другой — детская площадка. Все это время мы находились на связи со Службой по охране объектов культурного наследия: они знали о наших планах по восстановлению памятника, дальнейшему его использованию, а также о том, что произошли пожары.
Сейчас планируют перебрать кирпичи, а затем построить заново здание, используя, в том числе, этот же старинный кирпич и песчаные плиты, причем в той архитектуре и в том размере, что были раньше. Но сначала необходимо заново подготовить документы в областную Службу по охране памятников на это строение.
Рядом стоят два полуразрушенных здания, соединенные между собой галереей, которую построили уже в советское время. Галерея в виде небольшого коридора отличается от других строений технологией возведения, и не в лучшую сторону, поэтому она находится в более печальном состоянии. В одном из двух старинных зданий когда-то находилась иконописная мастерская. В Иркутске, поясняет отец Алексей, в то время не было единой иконописной школы, и открытие этой мастерской было первой попыткой создать местную каноническую иконописную школу, чтобы в городе монахи и воспитанники учительской семинарии могли писать иконы и расписывать храмы, опираясь на многовековую христианскую традицию.
Сейчас идет работа по расчистке территории, а после предстоит решить: нужно ли и в этом случае убирать слой земли, чтобы все здания находились на одном уровне с храмом. Часть кирпичной кладки оказалась под землей, когда строили дорогу, отчего материал напитывается влагой и разрушается. Отец Алексей показывает, как негативно влияет вода на кирпич, и добавляет: «После обследования будет ясно: нужно откапывать все здания, чтобы усилить фундаменты, или нет».
— На восстановление памятников культуры из бюджетов выделяют мало денег; реконструкцию, в том числе оформление всей документации, приходится проводить на собственные средства. Поэтому работа идет не так быстро, как хотелось бы. И в этом проблема, так как в городе очень много памятников, которые так же, как и эти здания разрушаются, но денег на их восстановление нет, — говорит отец Алексей. — Работы предстоит еще очень много, но мы справимся.
Анастасия Маркова, IRK.ru
Фото Анастасии Токарской
Анастасия Маркова, IRK.ru
