Заячья губа и другие ошибки природы, которые научились исправлять

Можно только представить ужас матери, которую преследует один вопрос: «За что, за какие грехи природа отомстила именно её ребёнку?». Список уменьшительно-ласкательных слов — «зайка», «котёнок», даже отдаленно намекающих на физический недостаток, как правило, семья исключает из обращения. К счастью, медицина научилась исправлять подобные недостатки на самых ранних стадиях, когда пациенту от роду несколько месяцев. Много лет назад процедуру, которая носит благотворительный характер, так и назвали — «Операция Улыбка». Аналогичное название носит и общественная организация, отмечающая в этом году 27-летие.

Работы у специалистов по уранопластике всегда много. В 2021 году в Иркутске врачи планировали прооперировать 40 малолетних пациентов, а в итоге их численность увеличилась едва ли не вдвое – до 76 человек.

Международный проект

Российские специалисты сотрудничают с американским благотворительным фондом Оperation Smile International, который дарит детям улыбки на протяжении 40 лет. Международный проект придумали американские хирурги Билл и Кэти Магги. В 1982 году они поехали отдыхать на Филиппины и увидели огромное количество детей, страдающих расщелинами губы и нёба. Прооперировав одного пациента – мальчишку, который подкупил американцев своей непосредственностью, через несколько дней они обнаружили у своей двери очередь из подростков с немым вопросом в глазах: «А как же мы? Кто поможет нам?».

Вернувшись домой, хирурги создали фонд "Операция «Улыбка» и стали работать со спонсорами. Постепенно сформировалась международная команда, уделявшая внимание в первую очередь странам третьего мира, где эта помощь просто недоступна. Кстати, Россия – одна из немногих, где операция проводится бесплатно.

В Иркутск в свое время приезжали пластический хирург Али Эрчечен (Турция), челюстно-лицевой хирург Дмитрий Гричанюк (Белоруссия) и анестезиолог Изабель Симано (США). Наши врачи в составе международной делегации работали во многих странах. Среди них — заведующая отделением анестезиологии-реанимации и интенсивной терапии Ивано – Матренинской больницы Оксана Обарчук, с которой мы поговорили о масштабах проблемы, и не только.

Оксана Геннадьевна, известна ли природа возникновения данной патологии у новорожденных?

— Однозначного ответа на этот вопрос нет. Среди многих факторов — сильный стресс женщины во время беременности, влияющий на формирование лицевого скелета. Например, после чеченской кампании количество детей, родившихся с расщелинами, увеличилось в разы. К счастью, стресс не затрагивает интеллект ребенка.

Понятно, что маме, родившей ребенка с таким отклонением, хочется немедленно все изменить. По мнению врачей, когда оптимально начинать исправлять ошибку природы?

— В России операции на губе делают от трёх месяцев до полугода, а нёба — от года до трёх лет. В этом случае у ребенка лучше формируется речь. Хотя, работая в Индии, Африке, к коллегам обращались пациенты преклонного возраста. Самому пожилому пациенту на момент обращения исполнилось 92 года! Дедушка-индус согласился на операцию под местной анестезией и был безумно счастлив, что ему исправили природный дефект под конец жизни.

В Иркутск команда профессионалов благотворительного проекта приехала в 2009 году, что дал этот визит местным специалистам?

— Интернациональный коллектив «Улыбки» — врачей из России, Соединенных Штатов, других стран пригласила Ольга Николаевна Белых. Без всякого преувеличения, приезд команды стал переломным моментом в работе отделения и в подходе к такого рода пациентов в целом. Наши алгоритмы и подходы в лечении сильно отличались, и в какой-то степени были даже неправильными. Нам показали, как правильно работать с детьми, чтобы уже через 4-5 часов они сидели довольные на коленях у мамы. И в дальнейшем всё было хорошо.

Почему до приезда специалистов операции считались проблемными?

— Не доставало технологий, знаний, практики и много еще чего. Когда показали, как оно должно быть — сознание перевернулось. Мы сразу шагнули далеко вперед. Множество осложнений, с которыми постоянно боролись и которых опасались, просто исчезли.

Вы работали своими инструментами, на том же оборудовании, теми же руками, но все изменилось?

— Да, поменялось понимание, что это вообще такое, с чем мы имеем дело, как более деликатно исправить ошибку природы. Представьте, что раньше операция по уранопластике –реконструкции расщелины нёба — считалась проблемной, и анестезиологи чуть ли не считались между собой, кто пойдет в операционную. Всё изменилось, исчез страх перед такими вмешательствами.

Для Оксаны Обарчук работа в составе большого проекта началась в России: в качестве волонтера её дважды приглашали поработать в Улан-Удэ. Затем уже как самостоятельного врача – в Липецк. Во время операции за новичком следит наблюдательная группа, проводит аккредитацию. После этого за врачом закрепляется персональный наблюдатель, который дает разрешение на участие в акции, но сначала на территории России.

Индия: когда пациенту 92 года

В 2014 году Оксане Геннадьевне предложили поучаствовать в международной части проекта — поехать в Индию в Гувахати (штат Асам). В российскую команду вошли анестезиолог, хирурги, операционная сестра.

Были ли сомнения относительно того – ехать или нет?

— Меня отговаривали многие, мол, в Индии много грязи, кругом антисанитария, но я сразу решила, что поеду.

Какими были первые впечатления от страны, больниц и пациентов?

— Грязи многовато, конечно, зачастую отсутствие элементарной гигиены, но люди фантастические — невероятно искренние и добродушные.

Что представляла собой клиника, в которой работали?

— У индусов она считается современной. Но техническое оснащение желало оставлять лучшего, и фонд «Улыбка» создал своего рода центр, который состоял из приемной, операционной и палаты послеоперационного осмотра. Важно, что в рамках программы «Улыбка» пациентов оперировали бесплатно, хотя вся помощь у них только за деньги. Причем услуги достаточно дорогие. В больнице три палаты – мужская на сто человек, женская — на сто пациентов, и детская. У каждого кровать с панцирной сеткой и занавесками. На кровати хранится одежда, личные вещи, посуда и прочее. В таком «домике» мама с ребёнком спят, едят, проводят все время и безумно счастливы, что попали в больницу, где их – это просто счастье – лечат бесплатно. Повторюсь, они искренне счастливы и благодарны за помощь.

Каким образом строилась работа в условиях языкового барьера, другой культуры?

— Проблем в общении с коллегами не возникало. Прием начинали в девять утра и работали до последнего пациента. Нередко оставались до позднего вечера.

Оперировали в основном детей?

— Да, хотя среди пациентов была женщина 48 лет. Несмотря на серьёзную патологию – двустороннюю расщелину губы и проблему с носом, она умудрилась выйти замуж, родить троих детей.

Как она отреагировала на кардинальное изменение своей внешности?

— Мы ждали от нее эмоций, ведь для человека важна внешность, что бы ни говорили, тем более, для женщины. Но она оказалась настолько сдержанной, что мы так и не поняли, довольна ли она результатом. Хирург Константин Колыбелкин оперировал её порядка шести часов. Сшил все очень красиво, сделав фактически три операции за один раз.

Через три года после Индии Обарчук поработала на Филиппинах, потом пришло приглашение в Никарагуа, но рождение ребенка отложило проект на некоторое время.

Оксана Геннадьевна, насколько развита уранопластика для детей в России?

— Если коротко, то по пальцам можно пересчитать регионы, в которых оказывается такая помощь. Возьмем Иркутскую область, соседние Улан-Удэ и Читу – огромный регион, но лишь один врач способен помочь пациентам – это Ольга Николаевна Белых.

Почему так мало специалистов при том, что проблема масштабная?

— Сейчас, к сожалению, многое сводится к финансам. Врожденная патология педиатрии – фактически раздел пластической хирургии. И одно дело – хирургия коммерческая, когда специфическая услуга хорошо оплачивается, другое дело, когда помогаешь людям бескорыстно. Следует понимать, что процедура не одноразовая. Пациент растет, у него увеличивается нос, растут губы, челюсть. За подопечными нужно следить, вовремя давать рекомендации, отправлять к логопеду, ортодонту. В итоге до шестнадцати лет человек переносит до четырех операций.

То есть, дедушке, дай Бог ему здоровья, о котором вы упомянули, придется перенести еще три-четыре операции?

— Нет, ему достаточно одной, потому что скелет у него давно сформирован, ничего уже не растёт.

Малаховщина как путь в реанимацию

Однажды прочел отчет врачей, работающих в Африке. Женщина – гинеколог, принимавшая местных жителей, была поражена степенью запущенности. Многие приходили с болячкой, которая лечится разовым приемом порошка. А они годами ходили к шаману и ничего не помогало. Так вот, после однократного приема невероятно счастливые женщины приползли на коленях благодарить врачей, без преувеличения боготворили их, считая первыми после Бога.

— Что там Африка — у нас это сплошь и рядом. Закончив ординатуру, много ездила по районам, такого насмотрелась. Сначала мы занимаемся малаховщиной, а потом едем в реанимацию. Аппендицит лечат горячими картофельными лепешками, переводя в перитонит. Дикий случай был в одном из районов. Семья решила сделать мальчику обрезание, дедушка чуть ли не старым кинжалом взялся проводить операцию, ну и рубанул крайнюю плоть вместе с головкой. Спасал малыша Алексей Александрович Соловьев, в итоге все закончилось благополучно. Хотя операция по обрезанию проводится в больнице без всяких осложнений. Люди свято верят псевдоцелителям, которые кочуют из одного шоу в другое, после программы диагностируют у себя недуги, тут же начинают лечить. Медицина шагнула вперед, уровень оснащения изменился колоссально.

Не стоит заниматься самолечением, тем более таких недугов как заячья губа. Никакие заговоры или травы не помогут. Не надо искать виноватых среди родственников. Это ошибка природы, которую, к счастью, научились исправлять.

Борис Слепнёв, специально для IRK.ru
Фото Ольги Контышевой и из личного архива Оксаны Обарчук

Борис Слепнёв, специально для IRK.ru