Николай Николаев: «Нужно обеспечить возможность легальной работы турбаз на Байкале»

— Мы с коллегами достаточно часто вспоминаем Иркутскую область на заседаниях, стараемся все решения принимать исходя из практических примеров, возникающих после общения с жителями региона. Не нужно зацикливаться на негативе. Мы находимся в определенном периоде времени и живем в тех условиях, которые нам достались. Не особо важно, что происходило до этого — мы вынуждены жить с теми проблемами, которые есть на сегодняшний день.

Таким ярким примером может служить история, которая будоражила всю Иркутскую область в позапрошлом и прошлом годах. Было подготовлено около 30 тысяч исков против владельцев садовых участков, вдруг оказавшихся одновременно на землях лесного фонда. Мы все прекрасно помним эти дебаты, в том числе в Госдуме, когда принимался закон лесной амнистии. Эти вопросы касались и сохранения особо охраняемых природных территорий, и спасения людей, в один момент ставших по бумагам и реестрам нарушителями. Туда попали поселки и деревни, которые создавались в 1960-е, а то и в 1930-е годы.

В ситуации с этими землями не важно, что происходило до этого. Мы решали проблему, которая оказалась очень острой на данный период времени. То же самое и с Байкалом, эта территория исключительно интересна всем. И тем, кто хочет спокойно насладиться дикой природой. И тем, кто из этой природы хочет сделать классный курорт, который бы приносил большие деньги.

Все противоречивые интересы за годы привели к тому, что у нас такое количество нелепостей в вопросах земли, в вопросах регулирования водоохранных территорий, национальных парков. Мы должны это решать. Сегодня упоминаются конкретные истории в Иркутской области, это означает, что мы решаем не абстрактные проблемы, а конкретные. Это только на пользу.

О водоохранной зоне Байкала

Когда речь идет о Байкале, каких-то спорных вопросах, рождается масса мифов. Я абсолютно не против корректировки водоохранной зоны Байкала. Я за то, чтобы мы делали это открыто и не подтасовывали факты. Проблема заключается вот в чем: где-то 10 лет назад Институт географии имени Сочавы СО РАН начал работу по корректировке водоохранной зоны Байкала. В Иркутске проходил экологический форум ОНФ, где Министерство природных ресурсов представляло проект корректировки, который планировался в соответствии с проектом института. Мы тогда поддержали его, понимая, что это необходимо для местного населения. Решение, по которому водоохранная зона распространяется на всю Байкальскую природную территорию, оно неправильное, не имеет под собой каких-либо оснований. И конечно, мы приветствовали победу научного подхода и ожидали, что он будет воплощен в распоряжении или постановлении правительства России.

Но увидели другое: в проекте распоряжения основа взята научно обоснованная, а вот местами министерство решило отойти от этого проекта. А это места, которые представляют наибольшую опасность для загрязнения Байкала: населенные пункты, отдельные турбазы. Они были искусственно вырезаны из проекта РАН, исключены из водоохранной зоны. Это очень существенный момент. В проекте института указано, что населенные пункты требуют зонирования, и когда мы на комитете поинтересовались, сколько это зонирование стоит, оказалось, всего 25 миллионов рублей. Сделать эту работу можно быстро и просто.

Но было принято другое решение. Что означает снять водоохранную зону? В некоторых населенных пунктах ширина водоохранной зоны составила меньше 200 метров, значит, на территории можно хранить отходы, мусор, вести строительство, невзирая на то, что это Байкальская природная территория.

Мы получили от Государственной думы протокольное поручение запросить информацию о ходе разработки проекта распоряжения правительства о корректировке водоохранной зоны и необходимых бюджетных расходах. За последние годы был потрачен не один десяток миллионов рублей, чтобы поставить границы водоохранной зоны на учет. Сейчас если поменяем, потребуется дополнительная финансовая нагрузка на регион. У региона есть такие деньги? В общем-то, нет. Это все должно быть максимально открыто.

Сложная ситуация в целом. Мы прекрасно понимаем, что ограничения, которые наложены, очень серьезные. Часто водоохранная зона излишне широкая — простирается на несколько десятков километров, очень сложно вести какую-либо хозяйственную деятельность. У людей нет альтернативы с точки зрения дополнительных возможностей, конечно, это вызывает недовольство, это нужно исправлять.

Про туристический бизнес

Отдельный вопрос — развитие бизнеса, прежде всего туристического. В большинстве своем формально он незаконен. Только в Ольхонском районе из зарегистрированных земель ДНТ лишь 15—20 % — это действительно дачные товарищества, остальное — турбазы. Что делать? Ну не сносить же, нужно обеспечить возможность легальной работы. Нам нужно признать, что бизнес на Байкале существует, не закрывать на это глаза. Для этого требуются очень серьезные усилия: нужно разделить регулирование и требования к бизнесу и к людям, которые там просто живут в своих домах.

О сроках принятия решения по водоохранной зоне

Было бы правильным принять достаточно быстро распоряжение правительства по тем границам, которые были определены институтом географии. Только после этого приступить к зонированию населенных пунктов и постепенно ослаблять режим в населенных пунктах в соответствии с научно обоснованным методом. Я думаю, сделать это можно достаточно быстро, все эти проекты давно уже подготовлены учеными. Это только часть проблемы. Вопрос в том, что недостаточно принять какие-то законы или распоряжения, важно добиться, чтобы они соблюдались. Сейчас мы видим, что постройки, гостиницы возводятся вне нормативов и правил. Нам нужно срочно вести работу по разделению контроля деятельности населения и бизнеса. Нужно дать прозрачные правила игры, этого еще не было сделано, эта работа только-только на начальном этапе. Нет общего планирования.

Когда предприниматель не знает, что с ним будет через год-два, он никогда не будет вкладывать деньги в дальнейшее развитие территории. Завтра к нему могут прийти и все это закончится. До этого «завтра» он должен успеть окупиться, заработать себе на пенсию.

Если мы дадим такую возможность развиваться, то увидим, что в выигрыше останутся и страна, и регион. Если будут приняты границы, определенные институтом, ну а процедура занимает 2-3 месяца, было бы решение. Зонирование населенных пунктов — 1,5-2 года, но одно другому не мешает. Мы обязаны и будем настаивать, чтобы это было как можно быстрее.

О проблеме радиовещания

Месяц назад я был в Киренске, мы общались с жителями и в том числе с охотниками, они пожаловались, что слышат американские, китайские радиостанции, а российской ни одной. Мы стали выяснять, оказалось, вещание ведется на ультракоротких волнах, это тот диапазон, который на небольшое расстояние бьет. Оказалось, что у нас в стране закончено вещание на средних и дальних волнах.

Я направил запрос министру связи, это острая проблема. Даже по официальным данным 95 % территории Сибири и Дальнего Востока исключены из такого единого информационного пространства. Это надо менять. Что касается сотовой связи, то по нашему региону около 5 % покрыто. Здесь серьезный парадокс: технологии шагнули далеко вперед, но для обыкновенного охотника или жителя дальнего поселка это просто недоступно. А доступно — включить старый радиоприемник и послушать и погоду, и новости.

Венера Ивашкова, IRK.ru

Автор фото — Зарина Весна