Тайм-аут для омуля

Дорыбачились

В поселках, что расположены по берегам Байкала, всякий приезжий из года в год наблюдает одну картину: прилавки стихийных рынков ломятся от копченого, вяленого, сырого, соленого омуля. Ловля этой рыбы — прибыльное дело.

В сентябре 2016 года Минприроды РФ зарегистрировало рост числа браконьеров на Байкале, которые активизировались в акватории Забайкальского нацпарка и Баргузинского заповедника. За два года сотрудники ФГБУ «Заповедное Подлеморье» задержали сотни рыбаков, завели 29 уголовных дел. Ущерб от незаконной добычи превысил шесть миллионов рублей. По словам директора Байкальского филиала Государственного научно-производственного центра рыбного хозяйства Владимира Петерфельда, ученые не первый год наблюдают снижение запасов омуля.

— По нашим данным, за последние 10 лет сокращение произошло в два раза с 24-25 тысяч тонн в год до 10-12 тысяч тонн. В ряде организаций, которые осуществляют мониторинг, цифры разнятся, но все сходятся в одном — омуля стало заметно меньше.

Эксперт обратил внимание, что вина лежит не только на браконьерах, но и на нелегальном промысле.
— Это немного разные вещи. Браконьеры работают незаконно, но есть учтенные пользователи ресурсов, которые имеют неучтенный улов. Росрыболовство дало нам поручение разработать программу по восстановлению запасов. Мы свою мониторинговую часть выполнили, ее детали разработаны. Сейчас эту программу рассматривают.

План по сохранению байкальского омуля в озере и впадающих в него реках рассчитан на 2017—2019 годы. Он предусматривает запрет промышленной добычи байкальского омуля на этот период. Ограничение не коснется добычи в контрольных, научно-исследовательских целях, а также рыбалки для личного употребления. Одновременно с этим хотят усилить рыбоохрану и увеличить объемы искусственного воспроизводства омуля.

— Сегодня идет колоссальное снижение количества омуля, находящегося на нересте в реках, — комментирует инициативу директор ФГБУ «Заповедное Подлеморье» Михаил Овдин. — Я считаю, что это основной показатель уровня популяции. Если то состояние, о котором нам говорят специалисты, верное, то вводить запрет на промышленное производство просто необходимо.

Социальное тление

Если по поводу браконьеров позиция властей однозначна, то положение местного населения вызывает куда больше вопросов. Многие рыбаки работают в связке с компаниями, которым могут запретить вылов омуля. По мнению Михаила Овдина, это может вызвать трудности у людей.

— Да, ситуация не совсем однозначная, есть вопросы, связанные с местными. Какой-то серьезной социальной проблемы или социального взрыва быть не должно, добычей омуля занят не такой большой процент населения. Для большинства из них рыба — это побочный доход.

На самих предприятиях новость о возможном запрете на отлов встретили неоднозначно. Как рассказал представитель Шелеховского рыбоперерабатывающего завода Андрей Самусев, многое зависит от доли омуля в производстве.

У нас его объем составляет не более 10—15 %. Возят рыбаки, с которыми есть такие договоренности. В случае введения запрета на вылов будем, значит, уходить от омуля, другой рыбой заниматься. Думаю, серьезных проблем не появится.

Куда более настороженно к планам Росрыболовства отнесся генеральный директор компании «Байкалфишхаус» Иван Колобов. Его предприятие занимается только омулем и осуществляет его поставку по всей России.

— Конечно, я против браконьеров и варварства в отношении Байкала. Это ресурс, который нам дан природой. Но нужно подходить к этому организованно, осуществлять контроль, а не просто вводить запреты. Что будет с людьми, которые всю жизнь занимались ловлей? Мое мнение, что нужно контролировать, дать возможность работать тем, кто делает всё по закону. Но что будет, если введут запрет — этот вопрос для нас по-прежнему открыт.

Икорные заведения

Один из обязательных пунктов, который оговаривается в программе Росрыболовства, — развитие искусственного разведения байкальского омуля. Но готова ли к этому Иркутская область? Местный активист ОНФ, главный специалист-эксперт компании «ГидроБиоКонсалтинг» Анатолий Манякало считает, что с разведением мальков могут возникнуть трудности.

— Проблем не было, когда этим занималось государство. У нас в Иркутской области существовал рыболовный комбинат. Затем они акционировались, стали обществом с ограниченной ответственностью. В итоге заводы в Иркутской области, имущество, вывезли в Бурятию. Фактически разграбили.

Он также напомнил, что еще два года назад все магазины, рынки были завалены омулевой икрой. Теперь же для разведения рыбы в прежних объемах ее не хватает.

— В этом году эту задачу передали в оперативное управление ФГБУ «Байкалрыбвод». Как они этим будут заниматься — хороший вопрос, учитывая, в каком плачевном состоянии к ним это перешло, — пояснил Анатолий Манякало.

Именно поэтому, считает эксперт, необходимо уделить внимание развитию отрасли, ведь сами по себе ограничительные меры могут оказаться недостаточно эффективными. «Нужно не просто запрещать, но и помогать развиваться».

Перекрыть лазейки

Идея спасти омуль и всеми силами поддержать местное население стала лейтмотивом целого ряда заявлений депутата Госдумы от Иркутской области Николая Николаева. Еще на этапе разработки программы Росрыболовства он направлял запросы в министерство природных ресурсов РФ и держал вопрос на личном контроле.

— Запрет вылова омуля продиктован не какими-то абстрактными желаниями, а абсолютно конкретным бедственным положением по сокращению его популяции. Об этом говорят и местные рыбаки, говорит население, ученые. Вопрос запрета обсуждался, но не было известно другое — когда же эти решения примут. У медали всегда две стороны: мы видим надвигающуюся катастрофу с точки зрения сохранения Байкала, и мы понимаем, что омуль — источник существования большого количества людей, которые добывают рыбу и привлекают туристов.

По словам депутата, первоначально речь шла о полном запрете вылова омуля на Байкале, теперь позиция федерального ведомства скорректирована. Любая лазейка — повод для браконьеров. Как отмечает Николаев, на Байкале они процветают, преступные группы превратили ловлю омуля в доходный бизнес.

— Риск злоупотреблений остается всегда, — говорит Николаев. — В этом плане, оставляя любительскую рыбалку, мы облегчим ситуацию для большого количества рыболовов, любителей, туристов. С другой стороны, если мы оставляем эту лазейку, мы должны понять, каким образом региональные власти намереваются предотвращать злоупотребления.

В таких условиях, как отмечает парламентарий, определяющая роль ложится на исполнительную власть. Именно поэтому проблеме придали огласку заранее, чтобы дать время для подготовки, принятия необходимых мер по поддержке местного населения и предпринимателей.

— Реакция местного населения показывает, как работает исполнительная власть с точки зрения информирования. Почему региональные власти и правительство Иркутской области ничего не объяснили людям? Почему в проекте бюджета не заложены специальные мероприятия по поддержке населения, по созданию новых рабочих мест в районах, в которых придется жить три года при ограниченном вылове?

Важно было не просто услышать, что решение принято. Важно, чтобы об этом узнали заранее.

Это своевременный и очень значимый шаг, который делает Росрыболовство. В программе обозначено, что три года — это тайм-аут, который берет правительство, берет федеральное агентство по рыболовству для того, чтобы усиленно заниматься воспроизводством омуля.

Крайне важно, что этот вопрос поднимают именно сейчас, когда еще есть время принять решения по поддержке населения в прибрежных поселках, создать дополнительные рабочие места и помочь малому предпринимательству. Люди ждут от властей решения этого вопроса.
В будущем году планируем провести ряд обучающих мероприятий для малого бизнеса совместно с Опорой России. Предприниматели должны знать о существующих возможностях поддержки на региональном и федеральном уровне.

Вадим Палько, ИА «Иркутск онлайн»