Не бывает дыма без огня: хроники горящего севера

Пожары в далёких северных территориях дают о себе знать уже в иркутском аэропорту. В зале ожидания сменяют друг друга счастливые обладатели билетов на юг, на запад, на восток. На север путь закрыт — люди помногу часов ждут самолёт в Усть-Кут и Братск, другие рейсы отменяются вовсе.

Наша посадка на рейс до Киренска началась уже после полудня. «Видать, ветер дым отогнал», — слышится радостный голос одного из пассажиров. Уже на подлёте к городу понимаешь, «отогнал» — не самое подходящее слово. Ан-24 снижается в белёсой дымке, сквозь которую не без труда разглядишь скопившиеся на Лене баржи и узкие улицы Киренска.

Время не ждёт — через несколько минут после посадки мы оказываемся на борту вертолёта. По словам пилота Ми-8 Александра Першикова, ещё вчера подниматься в воздух было нельзя — мешал дым от пожаров: «Пару дней назад видимость доходила до 10 метров. Сегодня ветер поменялся, пожары пошли в сторону Усть-Кута. В принципе, это нормальная рабочая обстановка».

В путь. Первая остановка — село Бур Катангского района. В этом небольшом посёлке у реки проживает 116 человек. Нас встречают не меньше десятка жителей. Завидев символику ОНФ, местные идут навстречу Александру Якубовскому — жалоб у них накопилось достаточно. «Вчера дышать было совершенно невозможно», «Везде вокруг горит, никто не тушит!», «Никому ничего не надо», — наперебой рассказывают жители.

Среди них оказалась Светлана Немтушкина, переизбранная 18 сентября на пост депутата Непского муниципального образования. Говорит, такой беды тут не было с советских времён.

— Ещё вчера была почти нулевая видимость. Дым даже в дома проникал. Представляете, как дети страдали, если мы, взрослые, паниковали? Старики у нас есть, ветеран тыла, например. Вот представьте, каково ему, — возмущается Светлана Сергеевна. — Сейчас мне 44 года, а на моей памяти такой дым стоял, когда еще в школе училась. Классе, наверное, в седьмом.

Сейчас у Светланы Немтушкиной живет невестка — не может вернуться в родное село Ика. Туда вертолёты из-за дыма до сих пор не летают.

— Получается, пожар всё ещё где-то неподалёку? — спрашиваю я.

— Там, километрах в 20. Да его даже видно, вон он горит, — указывает Светлана на беспросветную белую пелену на западе.

В огненной подкове

Следующая остановка — Ярактинское месторождение Иркутской нефтяной компании в Усть-Кутском районе. Летим над пожарами. В какой-то момент одиночные молочно-белые столбы дыма превращаются в сплошную завесу, уходящую далеко за линию горизонта.

— Это называется фронт пожара, — поясняет Игорь Житов, наш попутчик из Киренска, — когда конца и края не видно.

По прибытии на Яракту узнаём: лесные пожары чуть не схватили месторождение в огненное кольцо. Высокий уровень углекислого газа в атмосфере заставил нефтяников впервые за все годы работы сократить добычу.

— Первый раз такое. Аномальная погода, сухая, дождей мало. Нас закрыло фронтом, подковой окружило, — рассказывает Сергей Анисимов, и. о. начальника нефтегазодобывающего управления ИНК. — Окапываемся. Мы снижали прокачку в связи с задымлением, ведь людей и технологическое оборудование надо беречь. Сейчас обстановка улучшается, ветер сменил направление. Поэтому мы снова запускаемся.

В настоящее время на Яракте работают около тысячи человек, в том числе собственные подразделения пожарной охраны с пожарными автомобилями, бульдозерами, экскаваторами. Техника ИНК помогает в тушении других пожаров, активно взаимодействуют с МЧС и лесной охраной. «Наш девиз: чем можем, тем поможем», — резюмировал Сергей Анисимов.

После нескольких часов полета возвращаемся в Киренск. По пути всё та же неутешительная картина — столбы дыма и языки пламени, обгладывающие почерневшие деревья. Всё это происходит в непосредственной близости от автодороги «Вилюй», по которой нам еще предстоит добираться в Усть-Кут.

]

Кто виноват?

Следующим утром с дороги на Усть-Кут открывалась непривычная картина: заиндевевшие верхушки деревьев в дыму от пожаров. Чем ближе к городу — тем хуже видимость.

По прибытии на место встречаемся с руководством района. Цель — из первых рук узнать о причинах происходящего. По словам мэра Тамары Климиной, в местной администрации давно заметили, что официальная статистика расходится с действительностью. Складывается парадоксальная ситуация: арендаторы лесных площадей с лета тушат пожары, которых формально нет.

— Я сегодня пользуюсь той информацией, которую мне даёт наше лесничество. По их данным получается, что у нас один действующий пожар. 10 гектаров заявлено, он тушится, мы привлекаем силы. Но, судя по сообщениям жителей, можно считать, что цифры занижаются. Я считаю, что надо бить во все колокола, не замалчивать, — говорит глава района.

Первый заместитель мэра Михаил Барс добавляет: практика занижения площадей пожаров началась еще в июне. «Мне звонили, докладывали: пожар на 1600 гектарах. Через два часа перезванивают, говорят: „Не, много, триста“».

Похожая, по его словам, ситуация с данными по задымлённости населённых пунктов Усть-Кутского района. Это проблема давняя, и виноваты в ней не только лесные пожары — рядом с городом находится полигон со свалкой опилок, который горит уже много лет не переставая.

— Мы принимали участие в утреннем селекторе, который проводится ежедневно. Доложили региональным властям, что у нас в Усть-Куте есть задымлённость, видимость порядка 300—500 метров. Затем был селектор с первым заместителем министра МЧС России. Ему сказали, что у нас задымлённость наблюдается только в Братске. Остальные районы «выключили». Об Усть-Кутском районе ни слова, — пожимает плечами Михаил Барс.

— Просто душа болит, — подытоживает беседу Тамара Климина. — Мы же не последние в роду человеческом, нельзя так варварски относиться. Это всё наше достояние, то, что мы должны сберечь для нашего молодого поколения, нашим детям.

***

Исходя из данных справки по пожарам, с 16 по 22 сентября, по данным федерального агентства лесного хозяйства, прирост пройденной огнем площади в Иркутской области составил 249 781 гектар. Цифры, предоставленные правительством Иркутской области, примерно в тысячу раз меньше — утром 23 сентября было зарегистрировано 11 возгораний на площади 489 гектаров.

Немало вопросов в том же докладе Рослесхоза вызвало решение властей региона от 5 сентября о закрытии пожароопасного сезона, что позволило предприятиям начать лесозаготовку. Уже 8 сентября сезон был возобновлен, но только на территории Усть-Кутского района.

— То, что мы с вами видели, — делится впечатлениями Александр Якубовский, — это широкий фронт пожара в Катангском районе, очаги в Усть-Кутском, Киренском районах. Причем леса горят в непосредственной близости от трассы «Вилюй». Там, где пролетали, не увидели ни одного человека, никакой техники. Соответственно, есть предположение, что всё это пущено на самотёк. Собранную информацию уже изучает мониторинговая группа «Живой лес». Сведения также переданы руководству Общероссийского народного фронта для дальнейшего изучения, подключения соответствующих структур и принятия необходимых мер.

Вадим Палько, ИА «Иркутск онлайн»

Автор фото — Никита Пятков