О родителях врачах
Я врач в четвертом поколении. Мой отец Всеволод Иванович Астафьев — хирург — родоначальник кардиохирургического центра. Он многое дал мне в жизни. Независимо от того был ли он молодым специалистом или уже потом, когда стал профессором, заведующим кафедрой, отец практически жил на работе.
Принцип «работа — это все» в нашей семье был заложен им. Я никогда не видела, чтобы после рабочего дня отец отдыхал. Он для меня пример такого вечного двигателя. Всеволод Иванович разносторонне развивался, много читал, часто приезжал домой вместе с аспирантами.
Мама Валентина Павловна Астафьева совершенно изумительный человек, я её обожаю. В нашей семье она всегда была ответственна за уют в доме, в который мы все возвращались. Мама по-прежнему ждет меня, когда встречаемся, интересуется, как день прошел: сколько мальчиков родилось, сколько девочек. Она погружена в мою профессию.
Мама была очень хорошим рентгенологом, всю жизнь проработала в больнице, сейчас на пенсии. Конечно, когда родители врачи, экономист или бухгалтер в семье не получится. Выбора не остается (смеется).
С детства мама и папа привили мне любовь к чтению. У нас в семье всегда была большая библиотека, выхватишь то Бунина, то Булгакова, совсем недавно перечитывала «Евгения Онегина». Возникает потребность просто окунуться в язык, в стиль, в автора, почитать что-то любимое.
Не хочу говорить, что люблю Достоевского или Тургенева. Я в принципе читающий человек. Поэтому, когда есть возможность и настроение, беру первый попавшийся том любимого произведения и читаю. Это как беседа со старым знакомым, есть книги, к которым возвращаешься много раз.
О профессии акушера
Когда ты шесть лет и больше учишься, потом погружаешься в работу, становишься профессионалом, прекратить врачебную практику, действительно, сложно. И не важно, занимаешь ты пост чиновника или уходишь в думу. Просто так бросить акушерство, мне кажется, невозможно.
На мой выбор повлияла Наталья Владимировна Протопопова (прим. ИА «Иркутск онлайн» — руководитель Областного перинатального центра, главный акушер-гинеколог Иркутской области). Начинающий ассистент кафедры, молодая, все может и умеет, предана и влюблена в профессию. Тогда она многих вокруг себя зарядила акушерством. И за это я ей очень благодарна. Сейчас не представляю себя в другой профессии.
Оперируя, акушер ничего не забирает у женщины, не нарушает то, что создано природой. Сказочность и таинство в том, что она приходит одна, а от нас уходит с ребенком, это, конечно, высочайшая степень ответственности. Благодаря пациентам появляется любовь и преданность своему делу, уверенность в том, что сделал правильный выбор.
О спасении младенцев
Мы ежегодно снижаем показатель младенческой смертности. Для нас это не просто цифра, это огромная предшествующая работа, которая ведется уже не одно десятилетие.
Через один-два месяца открываем на базе перинатального центра отделение катамнеза. Вместе с детскими поликлиниками будем отслеживать развитие уже выписанных из стен родильного дома пациентов и консультировать родителей. Думаю, такое отделение будет большим подспорьем для педиатров Иркутска. Совместно планируем разрабатывать индивидуальные программы реабилитации и наблюдения за своими пациентами.
Нам удаются удивительные вещи. С 28 недель беременности мы смогли опуститься до 22-х, с веса в килограмм — ниже. Возникали иногда такие отчаянные мысли: невозможно спасти ребенка с весом 500 граммов. Но сейчас у нас самый низкий вес — 470 граммов. И таких малышей мы выхаживаем.
Родильный дом обеспечен самым современным оборудованием, работаем на нем всего пару лет. В реанимации приборы реагируют на малейшую потребность ребенка, выдают именно ту частоту и концентрацию, которая необходима ему в данный вдох. Младенец как будто в космическом корабле.
Конечно, важно не только оборудование, но и руки коллектива. Иногда к такому ребенку даже страшно прикоснуться, настолько хрупкой кажется его жизнь. Так этот малыш старается, так хочет жить, и наша задача помочь ему.
Вместе с мамами мы проходим сначала дни отчаяния и недоверия, глубочайшего психологического срыва, потому что ни одна женщина не планирует получить такой исход беременности. Потом появляется заинтересованность процессом, активное участие принимают не только молодые родители, но и их близкие родственники.
После реанимации начинается второй этап, мамы понимают, что после общего ухода, когда малыш достигнет определенного веса и навыков, их выпишут из роддома. Мы знаем судьбу практически всех выпускников. Каждый год, вот уже пять лет, встречаемся с родителями и детьми. Некоторые мамы и папы снимают фильмы о них и дарят нам.
О мужчинах на родах
Считаю, что роды — это вопрос семейный, поэтому нормально отношусь к присутствию мужчин. Я говорю не об оказании медицинской помощи, о пособничестве при деторождении, а об участии в рождении ребенка.
Мы же не изолируем беременных в резервации, они вынашивают беременность в семье. Муж ведь знает, что жена в положении. Мы не делаем из этого тайну.
Роды — закономерный финал беременности, поэтому ничего противоестественного или ужасного в присутствии мужчины нет.
Многие мужья присутствуют на родах и выходят, когда начинается медицинское оказание приема родов. Помощь оказывает обученный персонал, врач, акушерка, как только раздается крик младенца, отец заходит и первым берет ребенка на руки.
Единственное, что я не одобряю, когда женщины отказываются от врачебной помощи. Акушерство всегда, во все времена, считалось рискованной профессией, там двойная ответственность. Бывают такие моменты, когда счет идет на минуты.
Роды в воде, в пещерах, с какими-то непонятными, подозрительными людьми — это неоправданные риски. Я бы не стала призывать женщин повторять то, что пропагандируется в интернете. У таких родов нередко печальные исходы, как раз в тех вопросах, где современная медицина могла бы помочь.
Об отказе в абортах
Мне не раз удавалась повлиять на решение женщин о прерывании беременности. Один раз произошел такой трогательный эпизод: в филармонии ко мне подошла немолодая семья, говорят, вы нас, конечно, не помните, но мы вам так благодарны, и плачут оба. Картина маслом. Я говорю, боже мой, что случилось?
Оказалось, женщина приходила за направлением на аборт, потому что не могла решиться на рождение ребенка, и возраст, и семейное положение её останавливали. Я ей отказала, потому что был большой срок, и прерывать беременность нельзя было ни при каких обстоятельствах.
И вот спустя несколько лет она говорит, ребенок — единственная наша радость, ему уже три года. Мы вас увидели и решили поблагодарить. Хотя я прекрасно помню, что уходила она с руганью, сказала, что в суд подавать будет. У нас же иногда диалоги так и заканчиваются: раз не по-моему — пойду в суд.
Уходят, сначала злятся, а потом смиряются — это естественные вещи. Вы поймите, я практически не встречала женщин, которых не трогает общение с только что родившимся ребенком.
Даже у тех рожениц, которые знают, что оставят ребенка в роддоме, есть теплота и любопытство во взгляде.
Ребенок, которого оставили в больнице, ни в коем случае не подвергается социальной дискриминации. У него есть свой путь, правда, он не всегда радостный.
У меня нет однозначного отношения к так называемым бэби-боксам (прим. ИА «Иркутск онлайн» — специально оборудованное место в медучреждениях для анонимного отказа от ребёнка и передачи его на попечительство государственным службам и органам), но если это альтернатива, которая спасет жизнь ребенка, тогда их нужно устанавливать. Малыш ведь не умеет разговаривать, не может сам себя защитить, поэтому общество должно сделать все возможное, чтобы спасти его.
О планировании детей
Вы знаете, если семья не готова к появлению малыша, если беременность отодвигается во благо ребенку, зачем он появится не вовремя? Пусть родится через два-три года. Не вижу в этом никаких патологий. Я всегда за планирование детей.
Все люди, конечно, разные, но тех, кто не хочет ребенка, гораздо меньше, чем тех, которые хотят и ответственно относятся к деторождению. К тому же мало ли что человек говорит в компании или в конкретной ситуации, что он при этом на самом деле думает, мы не всегда знаем.
Может быть, он хочет защитить свое временное одиночество, может ему не удалось создать семью. В таких случаях человек пускает в общество мысль, что он без семьи, без ребенка, потому что не хочет. Мне кажется, что желание образовать семью и родить детей — абсолютно нормальное стремление.
О гордости иркутянок
Знаете, беременная женщина, очень красива. Проработав много лет акушером, я заметила, что у неё совсем другой взгляд — как бы взгляд изнутри. Она светится, одновременно в её взгляде сомнения, переживания, страхи и радость.
Раньше женщины носили одежду в рюшечках, в оборочках, чтобы не дай бог никто не понял, что беременная. Современная иркутянка гордится своей беременностью. Она носит обтягивающие платья и юбки, посещает фитнес-клубы и салоны красоты, плавает в бассейне. Беременная сегодня абсолютно публична, уходя в декрет, она не заперта в четырех стенах.
Свое положение женщина не стесняясь предъявляет для обозрения всему миру. Беременная она же красотка, это правда. Красивая, гордая женщина, которая дает миру новую, уникальную жизнь, за что мы должны быть ей благодарны, должны уважать ее в этом статусе, всячески поддерживать и помогать.
Алина Вовчек, ИА «Иркутск онлайн»
