Для госпиталя — всем миром
22 июня 1941 года жителей Иркутска оглушила новость о начале войны. Размеренный ход жизни в одночасье рухнул. Тягостная атмосфера накрыла город на несколько дней. Казалось, что иркутяне пребывали в оцепенении, пытались осознать происходящее и перестроить сознание на военный лад.
Героиня нашего материала Галина Горева в то время была студенткой первого курса техникума советской торговли. 14-летняя Галя наблюдала, как колонны призванных шли по улице Рабочей, где она жила с мамой, в сторону железнодорожного вокзала, и надеялась, что война не будет долгой и страшной.
— Колонны эти растягивались на километры, — рассказывает ветеран. — Начинались они от областного военкомата, который располагался там, где сейчас автовокзал, и шли они на вокзал. На тротуарах стояли матери, жены с детьми, просто прохожие. Все они махали руками, кричали: «Мы ждем вас! Возвращайтесь скорее!». А в ответ из колонн звучали крики, что обязательно скоро вернутся, и обязательно с победой.
Но чуда не случилось: война вошла в затяжную фазу, и иллюзии о скорой победе не оправдались. Осенью 1941 года, когда было принято решение об организации в Иркутске сети госпиталей, в город стали прибывать первые эшелоны с ранеными. Для них подготовили более 20 зданий в разных районах города. В первую очередь переоборудовали школы, строившиеся перед войной по проекту «школа-госпиталь» и рассчитанные на быстрое развертывание медучреждений.
Выделяли и другие пригодные дома, в том числе многие административные здания в центре Иркутска. Наша собеседница отмечает, что из-за большого количества больниц, развернутых на улице Карла Маркса, ее впору было назвать Госпитальной.
Осенью Галя начала учиться в техникуме, занятия не прервались. Многие ушли на фронт, ощущалась нехватка педагогов, но оставшиеся в Иркутске девчата продолжали постигать науки. В довесок, в качестве обычной практики того времени, учебному заведению выделили подшефный госпиталь № 1476, располагавшийся в здании нынешнего Байкальского госуниверситета экономики и права. Соответственно, студенток техникума мобилизовали на помощь раненым.
— Не хватало белья, посуды, много чего, — вспоминает Галина Ивановна. — Мы, еще подростки, тогда ходили по домам и квартирам, собирали простыни, одеяла, подушки, посуду. Люди жили небогато в то время, но для раненых порой отдавали последнее. Все это сосредотачивалось в специальных пунктах, а затем развозилось по госпиталям.
С учебы — к разгрузке раненых
Серые монотонные будни сменялись буквально автоматически. С раннего утра Галя бежала на учебу, примерно в полдень освобождалась и спешила в госпиталь, на помощь раненым. Здесь Гале доверяли самые разные обязанности: умывать и перевязывать бойцов, выносить больничные «утки», разносить обед. В заботе о пациентах приходилось трудиться по десять часов в день практически без выходных.
Особенно тяжко девушкам приходилось при разгрузке санитарных машин. Бойцы с передовой обычно поступали в Иркутск с очень тяжелыми ранениями (в основном — внутренних органов, с ампутированными конечностями), если не было возможности оказать медпомощь в прифронтовых госпиталях. По узким лестницам девушки поднимали бойцов на носилках на верхние этажи.
— Транспорта для перевозки раненых было мало, поэтому время на разгрузку было очень сжато, — рассказывает Галина. — И мы, еще подростки, голодные худенькие девчонки, иногда вместе с пожилыми, брали эти тяжелые носилки и несли на этажи. В коридорах спешно складывали и тут же вниз, только чтобы поскорее освободить машину.
После очередной выматывающей смены в госпитале поздно вечером Галя торопилась домой, делала уроки при свете керосиновой лампы (электроэнергию в городе экономили) и наутро вновь спешила на учебу и затем — в госпиталь. По такому режиму до самого Дня Победы жили и трудились все, в чьи обязанности входил уход за ранеными. Врачи и хирурги, сколько Галя помнила, вообще практически не покидали своих рабочих мест. Сколько операций и осмотров они провели за все годы работы в госпитале, каких увечий и ран нагляделись — никто не в силах подсчитать.
По воспоминаниям Галины Ивановны, в годы войны их госпиталь был переполнен пациентами: он единовременно принимал до 400 раненых. Кого-то размещали в палатах, перестроенных из учебных аудиторий, остальные лежали на койках в проходах и коридорах.
Некоторые бойцы, перенесшие ампутацию конечностей, ставшие инвалидами, теряли волю к жизни. Санитарки и медсестры, как могли, старались облегчить их участь: окружали заботой и приободряли в меру своих сил. А судьба одного пациента тех лет буквально запала Гале в душу.
— За мной была закреплена одна из палат, где лежал один очень тяжело раненый, — делится воспоминаниями Галина Ивановна. — Как я потом узнала, он был полковником. У него были ампутированы обе ноги выше колен, правая рука и травмирован один глаз. Он был такой молчаливый, и когда я приходила в палату, он просил: «Доченька, приходи ко мне почаще». Я ему старалась уделять много внимания: читала книги, помогала писать письма, вечером старалась его обмыть перед сном. Как-то прихожу к нему, предлагаю что-нибудь почитать, он говорит: «Нет, ничего сегодня не хочется. Приходи ко мне послезавтра, я все тебе расскажу, и мы напишем письмо». Я не стала его беспокоить на следующий день, а когда через день открыла палату, то койка была пуста — он скончался. Я нашла на столе неотправленными все письма, которые я под его диктовку помогала писать. Возможно, у него никого не осталось из родных, а может быть, он просто не хотел себя в таком состоянии навязывать близким.
Из-за тяжести травм многие пациенты были прикованы к постели и могли находиться на лечении по году и два. Чтобы как-то развлекать бойцов и способствовать их излечению, в госпиталь регулярно наведывались самодеятельные творческие коллективы. Регулярно навещали пациентов школьники, которые общались с ранеными, читали им книги или помогали писать письма.
Сама Галя в редкие выходные любила посещать городские танцплощадки, театр и, изредка, кино. Особенно в те годы девушке полюбились постановки Киевского оперного театра, артистов которого эвакуировали в Иркутск в начале войны. Свои концерты они давали на сцене Иркутского драмтеатра.
В постоянных госпитальных хлопотах, ставших привычными, для Гали пролетела вся война. Но вот пришла весть о том, что Берлин пал, а фашистская Германия капитулировала. Девушке казалось, что буквально весь Иркутск в тот день вышел праздновать долгожданный День Победы. Галя помнит, что тогда на площади Кирова соорудили сцену и устроили народные гулянья с песнями и плясками.
— Радиосообщения о том, что кончилась война, на весь город прошло по громкоговорителям утром 9 мая, — вспоминает Галина Ивановна. — Передать то, как люди радовались, трудно, как все обнимались, целовались. Очень волнительно было встречено это известие.
Очень рады были и бойцы, находившиеся на излечении в подшефном Галином госпитале. Многие пациенты, кто мог передвигаться, скакали по палатам и поздравляли друг друга, не скрывая слез.
Правда, Днем Победы история военных госпиталей Иркутска не заканчивалась. Во всех лечебных учреждениях города после окончания войны долечивались тысячи солдат и офицеров. Соответственно, тот или иной госпиталь продолжал действовать до выписки всех пациентов. Поэтому многие госпитали в городе просуществовали до 1947 года. А один из них, на улице Байкальской, продолжал работать аж до 1951 года.
Захоронения солдат и офицеров, скончавшихся в иркутских госпиталях от ран, есть на всех городских кладбищах — Маратовском, Глазковском, Ново-Ленинском и других. Больше всего погребенных — на Лисихинском кладбище, где после войны обустроили целый мемориальный комплекс. Он состоит из центральной стелы, на которой выбиты 620 фамилий, и памятного знака с надписью: «Воинам, умершим от ран в госпиталях Иркутска в 1941—1945 годы». Прямо за стелой — ровные ряды из 173 надгробных плит, где покоятся красноармейцы, похороненные в иркутской земле вдали от фронта и родных мест. Вечная им память!
Андрей Щепин, ИА «Иркутск онлайн»
-
Нина Канивец
2 мая 2016 в 02:39
Чтобы оставлять реакции нужно авторизоваться
Загрузить комментарииМой первый комментарий!
в Иркутске мой отец Титенок Владимир Стефанович находился на лечении в госпитале 1476 с тяжелым ранением в ногу, начальник госпиталя Явербаум