Принцип Александра Шмидта: Быть, а не казаться

В Иркутском государственном университете 30 октября состоятся выборы ректора. Министерство образования и науки России допустило к этой процедуре двух кандидатов — действующего ректора, доктора математических наук Александра Аргучинцева и проректора по научной работе и международной деятельности, доктора химических наук Александра Шмидта. Пожалуй, это уникальный прецедент для ИГУ: процедура проходит не только с соблюдением формальных принципов демократии, но и ее духа, поскольку выбор стоит между двумя сильными кандидатами. И если потенциал действующего ректора уже более-менее известен иркутской публике, то про Александра Шмидта можно сказать одно: он настолько же мало известен общественности, насколько широко — в научных кругах.

Ученый с мировым именем, на счету которого несколько важных открытий в химии, родоначальник целого научного направления в области каталитической химии, имеющий один из самых больших среди ученых ИГУ в базе данных Web of Science индекс Хирша — 14 и публикации в журналах с импакт-фактором — 9. Он талантливый преподаватель, не оставляющий работу со студентами даже во время деятельности на посту проректора по науке. В этой должности он уже пять лет. В 2017 году финансирование научных проектов университета увеличилось до рекордных размеров.

О программе

Александр Фёдорович, ваша программа развития Иркутского государственного университета уже подробно изучается и коллегами по госуниверситету, и интересующейся общественностью. Можно обозначить наиболее актуальные вопросы?

— Самое важное в Иркутском государственном университете, то, что не меряется ни рейтингами, ни количественными показателями — это качество образования, подготовки специалистов и научных исследований. Сочетание этих факторов — наша сильная сторона, отличающая от других учебных заведений региона.

После событий 2014-2016 годов, когда университет фактически присоединил два крупных вуза — ВСГАО (педагогическую академию) и филиал МГЛУ (бывший иняз) — возможности для экстенсивного роста оказались исчерпанными, поэтому на данном этапе нужно переходить к интенсивному развитию. Университет, чтобы успешно конкурировать с российскими и зарубежными вузами, должен задействовать внутренние силы для дальнейшего повышения, прежде всего, качества образования и научных исследований.

Нам важно поддерживать и развивать горизонтальные связи между разными подразделениями, чтобы университет стал единым целым. Поэтому первый пункт моей программы — усиление роли коллегиальных органов управления, и прежде всего – конференции трудового коллектива.
Мы такой формат принятия решений практически не используем: конференции трудового коллектива проводятся крайне редко и довольно формально. Ну, разве что, сейчас такая конференция состоится — для выборов ректора. Это один из немногих вопросов, которые мы решаем коллегиальным путем.

Я считаю, что конференции должны проходить не реже раза в год: с отчетом ректора, руководителей структурных подразделений административно-управленческого аппарата, с рассмотрением всех важных и болезненных вопросов, касающихся как стратегического развития, так и формирования бюджета, установления критериев оценки труда и другие. Если мы научимся принимать коллегиальные решения, то дезинтеграции станет меньше.

Второй момент — тоже очень важный. Я убежден, что сотрудники университета, преподаватели, ученые должны быть избавлены от мелочного контроля. Специфика их труда предполагает большой компонент творчества.

Если применять к ним формалистские подходы — во сколько пришел, во сколько ушел, требовать отчитаться бумажкой, это приведет только к отрицательному результату, отчуждению и падению качества. Тут важна только личная заинтересованность, собственная инициатива.

Задача университета и административно-управленческого аппарата — всячески ее холить и лелеять, поддерживать творческий настрой научных сотрудников и преподавателей. Нам важнее конечный результат деятельности, а не регламентация процесса. Здесь важно максимально снять с преподавателей «непрофильную» нагрузку, связанную с составлением огромного числа бумаг, переложить ее, хотя бы частично, на технических специалистов. Подготовка к аккредитации в течение последнего года показала, что это острейшая необходимость.

Еще одна тема, кстати, имеющая непосредственное отношение к созданию стимулов: вся система высшего образования должна перейти на так называемые эффективные контракты, таково распоряжение Минобрнауки. Здесь нет альтернативы. Это механизм стимулирования: люди, которые работают больше, и получать должны больше. В бизнесе это называется KPI (ключевые параметры эффективности). Часть коллектива уже перешла на эффективные контракты — деканы, проректоры, научные сотрудники. С последними, кстати, возникало меньше всего проблем, потому что они по факту уже пребывали на подобном виде оплаты труда — такова природа грантового финансирования.

В 2017 году начинается перевод на эффективные контракты всего профессорско-преподавательского состава. Но административно-управленческий аппарат переводить на эффективный контракт не планировалось. Я считаю, что со всех точек зрения, в том числе и простой человеческой справедливости, это неправильно. Если деятельность сотрудников никак не оценивается, значит — и не стимулируется, либо эта оценка не связана с результатами труда. Нужно, чтобы у всех была заинтересованность в конечном результате.

И здесь решающей должна быть роль конференции трудового коллектива: абсолютной справедливости в вопросах формирования критериев оценки труда сразу достичь не удастся, но мы должны к ней стремиться.

Эффективный контракт в административно-управленческом аппарате — это шанс улучшить взаимодействие этого подразделения с научно-преподавательским составом. В том числе, и чтобы прекратить практику перекладывания ответственности с администрации на преподавателей, научных работников.

Будет крайне полезным вменить в должностные обязанности руководителей управлений отвечать на письменные обращения сотрудников любых подразделений. И определить разумные сроки для таких ответов. Это позволит, в том числе, административным работникам понимать, где болевые точки.

А сейчас этого нет?

— Сейчас это правило распространяется только на ректора. Но к нему, понимая его загруженность, обращаться по каким-то незначительным поводам никто не станет. Есть более частные вопросы, адресуемые конкретному управлению — учебно-методическому, финансово-экономическому, аспирантуры-докторантуры и другим.

Это больше внутренняя кухня университета. А как с программой «внешних действий»?

— Университет — важный элемент высшего образования Иркутской области. Те кадры, которые завтра будут работать в экономике, социальной сфере, системе управления Иркутской области, сегодня являются нашими студентами. От того, насколько хорошее образование они получат, в немалой степени зависит будущее региона. Поэтому мы сами, в инициативном порядке, должны подключаться к работе по стратегическому планированию, обозначить свою роль в стратегии социально-экономического развития Иркутской области. Это важно и для региона, и для университета. В целом нам нужна перезагрузка отношений с органами власти, партнерский диалог.

Начиная с 2016 года, и особенно это проявилось в 2017 году, совершенно явственно идут сигналы — и прямые, и косвенные, что Министерство образования и науки РФ стимулирует партнерство университетов с региональной властью. Поэтому должно быть больше взаимодействия. Конечно, лучше, если это будет связано еще и с реальным финансированием.

В университете реализуется ряд проектов, полезных для Иркутской области в целом. При Юридическом институте действует «юридическая клиника», где люди могут получить бесплатную консультацию. С одной стороны, у студентов есть возможность на практике применить свои знания, а с другой — есть хороший социальный эффект.

Факультет филологии практически на одном энтузиазме поддерживает проект «Тотальный диктант».
В университете действует центр, направленный на развитие и поддержку социального предпринимательства. Там проводятся обучающие семинары, тренинги с людьми, которые собираются или уже работают в этой сфере. Тут мы неплохо сотрудничаем с областным правительством. Проекты Ботанического сада известны всему городу. По компьютерной грамотности среди старшего поколения работаем с мэрией Иркутска.

Кстати, важный аспект деятельности университета, прежде всего в педагогическом институте, и в других подразделениях — работа со взрослым населением. Непрерывное образование в течение всей жизни это принцип, который не нужно обосновывать. Это задача любого государства, и в нашей стране ей тоже стали уделять внимание.

Насколько важна для вас программа, с которой вы идете на выборы ректора?

Моя судьба связана с университетом, я всю жизнь здесь работал, и не вижу для себя будущего вне стен нашего вуза.

О науке

В чем заключаются Ваши непосредственные обязанности проректора по научной работе университета?

— Если говорить о функциях проректора по научной работе (а в сферу моей ответственности входит еще и международные связи университета), то это планирование научно-исследовательской деятельности, ее сопровождение, в том числе административно-управленческое: по вопросам формирования грантовых заявок, составления отчетности, привлечения средств.

Сколько сейчас грантов у университета?

— В этом смысле университет безусловный лидер среди вузов Иркутской области. Ежегодно мы реализуем более 100 научных проектов. Из крупных — это, прежде всего, мегагрант и гранты Российского научного фонда, в этом году их пять, но это — самые престижные, их очень сложно получить. Ни в одном другом вузе Иркутской области больше таких грантов нет. Кроме того, более 30 проектов финансирует Российский фонд фундаментальных исследований, и это тоже рекорд Иркутской области. Еще шесть проектов из так называемой конкурсной части государственного задания вузов в сфере науки. Такие проекты есть только в университете.

В этом году мы, пройдя довольно жесткий конкурс, получили рекордное финансирование в рамках ФЦП на проведение работ на Тункинском астрофизическом комплексе. Это то, что сейчас называется «исследование класса мегасайнс», когда даже одна страна не в состоянии удовлетворить потребности в финансировании, и создается международная коллаборация. У нашей красивое название — TAIGA, это аббревиатура. В этом году мы получили 75 миллионов рублей по гранту и еще 22 миллиона — из других источников, в следующем ожидаем еще столько же. В итоге мы заканчиваем год с существенным увеличением объема научных исследований.

Пединститут и иняз включились в научную работу?

— В педагогическом институте в этом году впервые реализуется проект с очень приличным финансированием — больше, чем был весь госзаказ в области научных исследований у ВСГАО в последний год работы. Научный руководитель — профессор Елена Леонидовна Инденбаум. Надеюсь, в будущем году проект будет продолжен. У нас в педагогическом институте уникальный научный коллектив, который занимается проблемами образования детей с ограничениями здоровья. Дети-инвалиды, дети с ограничениями здоровья, инклюзивное образование — все это сейчас очень важно: государственная политика, к счастью, в этом вопросе резко поменялась. Другое дело — как это работает? Должно ли быть полностью инклюзивное образование или нужны какие-то исключения?Вот как раз с этой проблемой разбирается коллектив Елены Леонидовны. Фактически, они работают над созданием специального федерального образовательного стандарта.

После стресса последних полутора лет Институт филологии, иностранных языков и медиакоммуникации — так сейчас называется бывший иняз — тоже включается в научную деятельность. Во всяком случае, план первоочередных действий, разработанный руководством института представляется мне очень продуманным и вполне реалистичным. Отмечу, что число грантовых заявок от них в этом году выросло более, чем вдвое.

О планах далеких и близких

Если оторваться от тяжелых реалий и помечтать, что бы вы хотели, чтобы появилось в университете?

— Мое естественнонаучное образование не позволяет строить воздушные замки. И по себе сужу, и по людям, которые меня окружают: мы последние два с половиной года находимся в состоянии стресса. Это связано с разными причинами: присоединением двух вузов, реформированием в целом системы высшего образования. Так что моя главная мечта — чтобы мы могли работать спокойно, стабильно, причем — все. Ну и из разряда сказочных желаний — чтобы работа всем приносила удовольствие.

А что касается объектов капитального строительства? Нового общежития для студентов?

— Я не хочу заниматься пустым прожектерством. Конечно, мы мечтаем о современном кампусе, но это не перспектива ближайших пяти лет. Пока мы вынуждены искать средства на ремонт наших зданий, большинство из которых являются памятниками архитектуры. Но мы будем стремиться к тому, чтобы у нас появился современный кампус.

Как плотно университет взаимодействует с бизнесом? Многие бывшие выпускники хотят поучаствовать в развитии своей альма-матер.

— Я считаю, что нам нужно как можно быстрее создать попечительский совет: многие наши выпускники стали заметными фигурами в академической науке, бизнесе, во власти. Этот ресурс пока не используется, это упущение.

Надо задействовать все возможности, чтобы укрепить материально-техническую базу университета. Сейчас мы видим, как сотни выпускников школ Иркутской области уезжают поступать в другие регионы, в том числе в Красноярск, только из-за того, что там материальная база лучше. Значительные финансовые вливания, которые были произведены в Сибирский федеральный университет, дали результат.

Хотя, по большому счету, я придерживаюсь принципа «быть, а не казаться»: у нас прекрасный уровень образования и науки, и в этом мы конкурентоспособны, но, чтобы принцип работал, мы обязаны вкладывать в учебное и научное оборудование.

О любимой работе

Вы все еще преподаете?

— Преподаю. Работу проректора совмещаю с заведованием кафедрой физической и коллоидной химии, руковожу тремя аспирантами (диссертация одного из них буквально на прошлой неделе была представлена в диссертационный совет). Читаю курс для магистров на химическом факультете — «Математические методы физической химии». Мы в этом вопросе частично совпадаем с Александром Валерьевичем Аргучинцевым, только он — настоящий математик, а я со стороны физической химии.

Вы не готовы уйти с преподавательской работы?

— Я люблю научную работу и преподавание. Но сейчас занимаюсь в большей мере административной деятельностью, потому что это важно. Важно для университета. Но на лекции убегаю с радостью.

Какое из своих научных достижений вы считаете самым важным?

— Настоящих научных открытий обычно немного, можно по пальцам пересчитать. И когда они происходят, не сразу понимаешь, что это что-то стоящее. Такое открытие было сделано в 1989 году, я был тогда очень молодой и не предполагал, что с ним будет связано целое научное направление, до сих пор чрезвычайно актуальное. Я специалист в области катализа — применения веществ, ускоряющих химические реакции. Это важно для химической промышленности, потому что там более 90% всех химических процессов являются каталитическими. В очень интенсивно изучаемом во всем мире процессе мы обнаружили, что катализатором является абсолютно не то, на что думали все — не твердое соединение, а продукт его превращения, находящийся в растворе. Это определило совсем другие подходы к поиску более эффективных каталитических систем.

Первая публикация на этот счет появилась у меня в 1996 году¹, но на нее обратили внимание только через десять лет, и вот уже более 20 лет она остается одной из самых цитируемых в этой отрасли знаний. Сейчас по этой теме идут тысячи публикаций в год. Но нам удалось занять в этой тематике специфическую нишу, что в условиях ИГУ с его технической базой было непросто.

Если говорить о каком-то прикладном значении — у инноваторов есть понятие «b2b» — бизнес для бизнеса. А у нас — «наука для науки»: мы разработали принципиально новый метод изучения химических реакций, который, на мой взгляд, окажется важным для всех химиков. Это произошло в 2009 году. На сегодняшний день основы этого метода опубликованы сразу в нескольких лучших мировых химических журналах.

Еще один значимый результат, которому посвящена одна из наиболее цитируемых моих публикаций, касается способа существенного увеличения производительности катализаторов в так называемых реакциях кросс-сочетания с использованием более дешевых, поэтому более доступных, реагентов. Этот результат был получен совместно с моими первыми аспирантами Владимиром Смирновым и Айманом Аль-Халайкой.

Вы говорите о своих научных достижениях, при этом используя местоимение «мы».

— Так принято в химии, да и в большинстве наук. Это не результат только моего труда, я всегда работал в хоть и небольшом, но коллективе.

Это вы и ваши аспиранты?

— В разные годы по-разному. Иногда бывали и только студенты. Если есть хорошие студенты, то работа это сплошное удовольствие. Сейчас у нас есть и собственный кандидат наук.

О «политических играх»

Недавно кто-то запустил слух о том, что вы — «технический» кандидат на выборах ректора.

— Решение об участии в качестве кандидата для меня было непростым, я был последним, кто принял решение об участии в выборах ректора. Поэтому я могу заявить с абсолютной ответственностью, и думаю, люди, хорошо знающие меня, подтвердят, что я стараюсь не бросать слов на ветер: я не технический кандидат.

IRK.ru