Далекое рабочее место

В Иркутскую область только организованно прибыли более 2,3 тысячи беженцев с юго-востока Украины. Общее число прибывших в Приангарье украинцев, по данным регионального минтруда, оценивается в три тысячи человек. От боевых действий бегут не только старики и дети, но и вполне трудоспособные женщины и мужчины самых разных профессий. Насколько эффективно решаются вопросы их трудоустройства?

Какой статус?

Беженцы с Украины, прибыли ли они в Иркутскую область самостоятельно или организованной группой, по закону обязаны встать на миграционный учет. Затем они могут получить разрешение на временное проживание или предоставление временного убежища. Как сообщила начальник отдела по вопросам беженцев и вынужденных переселенцев УФМС по Иркутской области Юлия Верницкая, за разрешениями на временное проживание в нашем регионе с начала года уже обратились более 500 граждан Украины (по данным на конец августа). Для сравнения: за весь 2013 год в региональное УФМС поступило 146 подобных заявлений.

Вопросы обустройства беженцев решает специальная рабочая группа при правительстве Иркутской области с участием регионального управления ФМС. Украинцы могут участвовать в программе добровольного переселения соотечественников. Она предполагает упрощенное получение гражданства РФ и денежную помощь при обустройстве на новом месте.

Украинцам, планирующим вернуться на родину, предлагают оформить документ о предоставлении временного убежища. В августе законодатели внесли в эту процедуру изменения, и теперь срок оформления документов сокращен с трех месяцев до трех дней. Статус предоставляется на год с возможностью неограниченного продления и дает право на проживание в РФ с возможностью трудоустройства и получения полиса ОМС.

Кроме статуса о временном убежище или документов по программе переселения беженцы ждут получения медполисов и страховых свидетельств. И в том, и в другом случае процесс регистрации затягивается в связи с сильной загруженностью регионального управления ФМС.

Жилье или зарплаты

Пока беженцы находятся в 11 пунктах временного пребывания. Из областного бюджета на каждого обратившегося за временным убежищем выделяется по 100 рублей в день в течение первых тридцати дней пребывания. А те 800 рублей, что выделяется на проживание и питание в пунктах временного пребывания, на руки беженцам не выдают. Поэтому они стремятся найти работу.

С трудоустройством складывается непростая ситуация. Для Иркутской области сняты все ограничения квот на привлечение рабочей силы с Украины. Да и сами работодатели обращаются с предложениями о трудоустройстве. Однако количество получивших работу не так велико, как планировалось.

К примеру, на прошедшей ярмарке вакансий в детском лагере «Звездный» в Ангарском районе только трое достигли договоренностей с работодателями. По словам замминистра труда и занятости Иркутской области Максима Авдеева, всего для беженцев организовали 53 встречи с прямыми работодателями и представителями центров занятости. В этих мероприятиях принимали участие более 130 предприятий, на выбор предлагалось в общей сложности 1,8 тысячи вакансий. Однако по итогам этих встреч из более чем 900 беженцев договорились о трудоустройстве только 180 человек.

Сами беженцы объясняют слабый интерес к вакансиям просто: неприемлемыми трудовыми условиями. Для переселенцев очень важно предоставление жилья. Люди готовы освоить новую профессию и взяться за работу не по специальности — лишь бы был свой угол.

К примеру, семья Даниловых из Донецка ждет подтверждения о приеме на работу. Они надеются остаться в России, хотя всю жизнь прожили на Донбассе.

— Вакансий предлагают много, но вот почти везде без жилья, — рассказывает Лидия Александровна Данилова. — Если бы было где жить хотя бы два-три месяца бесплатно, и уровень зарплат бы устраивал, мы готовы даже переехать куда-то еще, даже на север области. Я работала на одном из заводов учетчицей, а мой муж — газоэлектросварщик шестого разряда со стажем 40 лет. У него уже есть вариант трудоустройства, поэтому остается дождаться ответа и, дай Бог, сможем начать новую жизнь.

А житель Луганска Алексей и вовсе называет жилье высшим приоритетом. По образованию он юрист, но до недавнего времени работал слесарем. Приехал мужчина с более чем внушительным семейством — всего девять человек, женщины, трое маленьких детей, двоим еще нет года. И вопрос трудоустройства с жильем для Алексея и его зятя — единственных мужчин — стоит очень остро.

— Нам, по сути, нужна как минимум трехкомнатная квартира, а это примерно 18 тысяч рублей за аренду, — отмечает беженец. — Примерно с такой же зарплатой мне здесь предлагают работу. Ладно, я буду работать и жить на работе, а семью куда? Или если снимать, то кушать на что? К тому же, с 18 сентября нас, как ожидается, переводят в другой пункт пребывания, куда — непонятно.

Впрочем, некоторые работодатели все же готовы обеспечить жилплощадью желающих остаться в Приангарье. Так, представительница одной иркутской дорожной фирмы сообщила, что предприятие готово выделить место в служебном общежитии на базе в Мегете и снимать дома для двух семей. Но требуемые специалисты — водители автогрейдера и самосвала — пока не нашлись.

Директор одной из школ Слюдянки отметила, что для беженцев, желающих работать у них, вопрос с проживанием можно решить при содействии мэрии. Но и специалисты им нужны вполне определенные, да еще и с педагогическим образованием.

Максим Авдеев отмечает, что проблемы с жильем решаемы. Но процесс обустройства тормозится из-за определенных ожиданий самих переселенцев. Работодатели зачастую могут предложить место в общежитии, тогда как нужна отдельная квартира или дом. Да и зарплата также не всегда привлекательна. Мужчины-переселенцы в основном прибывают с семьями, поэтому рассчитывают обеспечить им все необходимое.

— Не скажу, что ожидания завышены. Естественно, что каждый человек хочет и зарплату как можно выше, — рассказывает Максим Авдеев. — Многие приехавшие — люди рабочих профессий. Но уровень зарплат в этой сфере, к сожалению, не очень высокий, и это обстоятельство препятствует трудоустройству.

Вопросы, связанные с пребыванием украинских беженцев в России, продолжают решаться. При этом Максим Авдеев отмечает, что государство пока не может профинансировать курсы переквалификации тем, кто не может или не хочет работать в Приангарье по своей основной специальности. Такая возможность законодательно предоставляется гражданам России.

Другая серьезная проблема — высокий налог на доходы физических лиц. Для иностранных рабочих он составляет 30 процентов первые полгода пребывания в России, тогда как россияне платят 13 процентов. Эти и многие другие мелочи приводят к тому, что количество обустроенных переселенцев в Приангарье невелико. Впереди зима, а где они будут жить и работать дальше — непонятно.

Андрей Щепин, IRK.ru